Девочка из Сталинграда
Шрифт:
«Занят? Это мы ещё посмотрим!»
Павлов со своими товарищами переполз из первого подъезда во второй,; вышиб дверь, за которой слышны были голоса гитлеровцев, и прямо с порога забросал комнату ручными гранатами. Блеснул ярко-белый свет. Казалось, что рушатся стены, воздух как бы уплотнился штукатуркой,, щебнем, дымом и приторным запахом взрывчатки..
В комнатах загрохотало, загремело,; зазвенело…
Прикрывая глаза от пыли,, щурясь и чихая, Павлов и его товарищи ворвались в квартиру, держа автоматы перед собой. Три гитлеровца были убиты наповал, а остальные - сколько их было - выскочили в окна, не приняв боя.
Теперь надо было прочесать весь дом - осторожным шагом, на цыпочках, с автоматом наготове, с указательным пальцем на курке, со щупом впереди. Этим щупом проверяют, не ждёт ли тебя, притаившись, мина, оставленная врагом.
Шаг за шагом, квартира за квартирой, этаж за этажом прочёсывали Павлов и его товарищи дом до самой крыши. Гитлеровцев больше нигде не оказалось. Можно было возвращаться в подвал первого подъезда, где осталась женщина с девочкой. Павлов так и сделал.
Ни маленькой Светланы, ни её мамы там не было.
«Зря ушла, - подумал Павлов.
– Убьют ведь.
И ребёнок погибнет. Как помочь им теперь?»
Не знал Павлов, как ждала его возвращения сюда, в подвал, эта женщина, которая пыталась спасти своего рёбёнка, унести его из горящего города. Она слышала взрывы гранат, которыми Павлов забросал квартиру в соседнем подъезде. А потом стало тихо - совсем тихо. Сержант и его солдаты не возвращались в подвал. Они в это время прочёсывали большой четырёхэтажный дом, однако делали они это совсем бесшумно. И, кто знает, могла ведь подумать женщина: придут ли они? Что произошло во втором подъезде? Удалось ли нашим расправиться с фашистами? Вот отворится дверь, и войдут. А кто войдёт? Кто победил в поединке в соседнем подъезде?
Такие мысли, должно быть, заставили женщину выползти из подвала, не дождавшись возвращения Павлова. Она ползла по развороченному асфальту к Волге, а в это время фашисты уже били по дому на Пензенской из миномётов.
В подвале, где засел наш сержант с солдатами, слышно было, как рушатся потолки и стены верхних этажей в тех квартирах, где только что осторожно шагали Павлов и его товарищи.
Артиллерийский огонь по дому усиливался с каждой минутой. Дом, из которого его вышибли, враг хотел забрать обратно или начисто стереть с земли.
В ту ночь началась оборона этого четырёхэтажного дома на Пензенской улице.
Сержант не вернулся на командный пункт. Одного из солдат он отправил к своему командиру - сообщить, что фашистов в доме нет, что он, Павлов, принял на себя оборону и просит прислать ему подкрепление.
Солдаты,; присланные в подкрепление Павлову, притащили миномёт, пулемёты, патроны, гранаты, продукты и полевую радиостанцию.
В узкие щели, оставленные в окнах, сквозь которые Павлов следил за местностью, видно было, как ползут к дому гитлеровцы, подтягивают за собой пулемёты и миномёты.
Сотни раз атаковали фашисты дом, который во всех донесениях, в сводках и в корреспонденциях теперь так и назывался: «Дом Павлова». В сплошном дыму, в пыли и в огне дом этот не был виден, но из подвального этажа всё время шли позывные:
«Я - маяк! Я - маяк! Я - маяк!»
Маяк - это было условное название рации дома, который оборонял Павлов. Сержант сообщал по ра-дио нашему командованию, что он крепко держит оборону и фашистов близко не подпускает.
Но фашисты были совсем рядом. Однако ближе двадцати шагов Павлов гитлеровцев не подпускал. Фашисты уже били по дому не из орудий, даже миномёты им были ни к чему - они забрасывали дом ручными гранатами и кричали в голос, без рупора:
– Рус, сдавайся!
Многие солдаты были ранены, но дом не сдавали. Ранен был и сам сержант Павлов. Однако фашистам от этого легче не стало. Дорого обходился им каждый шаг по нашей земле! Они прошли миллионы шагов. А вот теперь и десять шагов сделать не смогли. Выдохлись.
3
Напротив дома, который защищал Павлов, ближе к реке, был командный пункт полковника Кубанова, тоже расположенный в подвале разрушенного дома.
Командный пункт полковника Кубанова был на самой передовой линии Сталинградского фронта. Только небольшая площадь отделяла его от фашистов. До войны здесь был сквер, росли маленькие, привезённые с севера голубые ёлочки. В летнее время в самом центре сквера была площадка для малышей, зимой - снежная гора, с которой ребята скатывались на санках.
Теперь всю площадь изрыли снаряды и бомбы. Каким-то чудом уцелела одна маленькая ёлочка. Солдаты полковника Кубанова знали не только, сколько веток на этом дереве, но, пожалуй, каждую иголку на ветке - так внимательно следили они за площадью.
Каждый квадратный сантиметр земли на этой площади был на прицеле.
Достаточно было заметить, что кто-то появился на площади - скажем, в квадрате семь, - как отдавалась команда:
– Квадрат семь - огонь!
И сразу же пули ложились точно в том месте, где был обнаружен враг. Ничто живое - ни воробей, ни мышь - не могло появиться здесь незамеченным.
И вдруг вечером наблюдающий из нашего командного пункта увидел на площади тёмное пятно. Что это? Пятно движется, ползёт, приближается - медленно, но неуклонно. Неужели через площадь ползёт человек? Это казалось невероятным. Ведь площадь минирована, и в любой момент человек может взлететь на воздух. К тому же она простреливалась с двух сторон, и в любой момент может быть открыт огонь- прицельный, точный, прямой наводкой, в упор.
Наблюдающий чуть прищурился, приблизив глаза к стёклам бинокля. Сомнений не было: по площади полз человек, да ещё тащил что-то, прикрывая своим телом.
– Человек на площади!
– пронеслось по всему командному пункту.
Солдаты приготовили миномёты, пригнулись к пулемётам, взяли в руки гранаты.
Вот-вот, с секунды на секунду, должна была прозвучать команда: «Огонь!»
«Кто ползёт?- подумал полковник Кубанов - немолодой уже человек с белыми висками и усталым лицом.
– Кто это на площади: враг или друг? Не пойдёт же враг на верную смерть! Как же быть? Надо решать. Немедленно! Война…»
Все эти мысли промелькнули у него в голове в одну секунду, а в следующую секунду полковник поднял руку, чтобы, рубанув ею воздух, отдать команду…