Девочка. Книга третья
Шрифт:
В это время подошел официант, и я взяла бокал красного вина.
— Вы непременно должны сходить в "GR House", в ресторане "Мэрил" подают восхитительное бордо.
— Мы были в клубе вчера, — ответил за меня Макс, я улыбнулась, но про себя добавила "и бордо в ресторане мы не пили, потому что там скучно".
— Как вчера был клуб? — она посмотрела на Макса, и в ее глазах блеснуло любопытство.
Я понимала, что ей хотелось узнать не мое мнение о клубе, а скорее наоборот, мнение клуба обо мне.
— Джордж был весьма щедр на комплименты, —
Милтон бросил на меня короткий взгляд и спросил:
— Максвелл говорил, что вы учитесь в Вашингтонском Университете и работаете в галерее.
— Да. В галерее Гарри Чейза. Помощницей директора.
— О, я знаю эту галерею, — подхватила миссис Милтон. — Кажется, она находится в Мейфер.
— Да. Недалеко от Гайд-Парка.
— Как ваша галерея относится к Молодым Британским Художникам? — это был очередной экзамен на профпригодность, но я не боялась подобных тестов, потому что не раз проходила их в галерее и на наших выставках.
— Это уже бренд. Херст и Эмин величайшие молодые таланты, которые открыли новое направление в современном искусстве. Нашей лондонской галерее в сотрудничестве с Саатчи посчастливилось поработать с некоторыми из этой группы.
— А вам лично нравится?
— Безусловно. Я бы ни за что не отказалась побывать на их знаменитой выставке "Sensation", устроенной королевской Академией, которая считается одной из самых влиятельных и авторитетных в сфере искусства. Как сказал Сэр Джеральд Милтон в своей речи о молодом поколении компании, — и я поклонилась ему, — это дерзко, смело и талантливо.
— Как и наш Максвелл, — и Леди Шарлотта по-доброму улыбнулась моему спутнику, из чего я поняла, что она тоже попала под обаяние Макса.
Сэр Джеральд Милтон впервые проявил интерес к моей персоне и коротко кивнул, а ладонь Макса, все это время лежавшая на моей талии, сжалась, что означало "тебя приняли".
Не успела я перевести дух, как меня уже знакомили со швейцарской делегацией, и, как только Макс упомянул вскользь, что я говорю не только по-английски, леди Шарлотта блеснула улыбкой и перешла на французский.
Сейчас, отвечая на вопросы и грамотно строя предложения, я была благодарна своей настойчивости — даже в самые тяжелые времена я не бросала факультатив, и теперь мне это очень пригодилось.
И вечер закрутил меня в своём вихре. Макс знакомил меня со своим коллегами — некоторые из них годились ему в отцы, некоторых я уже знала, но теперь в этой корпоративной обстановке под тяжелым взором сэра Джеральда они были торжественно-официальны, словно королевские дети на фотосессии. На их лицах играли парадные улыбки, и я понимала — эти ребята знали, когда можно расслабиться, а когда нужно вести себя соответственно. Будто в их мозгах был тумблер, который переключал их в разные режимы. Это
Чтобы немного перевести дух, я отошла в дамскую комнату, а когда вернулась, увидела, как Макс общается с Милтоном, и решила пока к ним не подходить — мне хотелось понаблюдать со стороны хотя бы пять минут.
Милтон интересно реагировал на Макса. Сэр Джеральд беспорно был лидером, владельцем компании, но иногда я ловила едва уловимый жест или взгляд, который говорил, что он прислушивается к Максу, будто желая сам омолодиться, сделать переливание крови своей компании и пополнить ее новой энергетикой. Он сделал ставку на молодое поколение, на людей Будущего, на таких, как Макс, и мне казалось, что он поступил правильно. Он поступил мудро.
Правда, долго наблюдать мне не пришлось — Макс повернул ко мне голову и улыбнулся.
Спрятавшись за небольшое ограждение, чтобы меня не беспокоили, я развернулась к панорамному окну, чтобы не смущать его, но уже в следующую минуту услышала его голос над ухом:
— Ты произвела фурор, — и почувствовала, как он положил руки мне на плечи.
— Я рада, — улыбнулась я и добавила: — Но меня тестируют так, будто я уже часть компании.
— Скорее, я часть этой компании, и они тестируют женщину, которую я пригласил.
— А если бы я не прошла тест Милтонов, или того же Джорджа Филипса, что бы ты тогда делал? — и я немного повернулась в его сторону.
— Я бы заставил их принять тебя, — тихо произнес он, и я чувствовала серьезность в его голосе.
Я улыбнулась в знак благодарности и перевела взгляд на Темзу и город в вечерних огнях.
— Какое красивое здание, — склонила я голову, рассматривая небоскреб в виде остроконечного стеклянного копья на другом берегу Темзы.
— Его называют "Осколок".
— Да, пожалуй, ему подходит, — улыбнулась я и перевела взгляд на другой архитектурный проект, скорее напоминавший выгнутую телефонную трубку.
— Забавный дизайн, — усмехнулась я. — Похож на телефон.
— Ты не далека от истины. Его и называют "Уоки-токи", — усмехнулся Макс, а я, повернув голову, принялась изучать небоскреб неподалеку, с совершенно выбивающейся из станадарта архитектурой — все его лестничные пролеты и лифты, трубы и другая арматура находилась снаружи здания.
— Это здание словно вывернули, — улыбнулась я.
— Это Lloyd’s. Его так и называют "Вывернутый наизнанку", — кивнул он и повернув меня в другую сторону, указал: — а там Гринвич.
Макс продолжал знакомить меня с футуристичным Лондоном на фоне старого английского моста "Тауэр" и шпиля собора Святого Павла, а я смотрела на мегаполис, раскинувшийся у моих ног, и понимала, что это может стать и моим будущим.
Глава 38
Мои размышления прервала трель сотового Макса.
— Хорошо, сейчас сделаю, — бросил он в трубку и посмотрел на меня.