Девушка, общавшаяся с Богами
Шрифт:
И в какой же ужас я пришла, когда мне вынесли платье, в котором я, по словам Стэнна, должна была предстать перед очами Его Величества.
Фасону платья было лет пятьсот, а может, и вся тысяча. Тяжелая юбка из плотной ткани с кучей подъюбников, плотный корсет, не дающий дышать, огромное декольте, чуть не полностью открывающее грудь, длинный, обтягивающий рукав с оборкой на конце, прикрывающей кисть до пальцев, сзади — жёсткий воротник-стойка высотой до середины головы…
Когда на меня натянули этот кошмар и затянули корсет так, что я и дышать могла только через раз, а на ноги натянули
— Я в этом никуда не пойду!
— Почему? — удивился Стэнн. — Ты прекрасно выглядишь.
— Ты хочешь меня опозорить так, чтобы потом Король надо мной до конца жизни смеялся? Хочешь, чтобы я на приёме сперва запуталась в юбках, потом подвернула ногу, свалившись с этих каблуков, а затем вообще в обморок рухнула из-за того, что мне дышать нечем? Сам затянись таким корсетом, а я посмотрю, надолго ли тебя хватит. И декольте это… оно ж вообще неприличное. Я наклонюсь — грудь наружу вывалится. Как вообще такое носить можно? Я себя в нём чувствую девицей лёгкого поведения.
Стэнн задумчиво посмотрел на меня, вероятно, вспоминая мои наряды:
— У наших миров очень разные понятия о приличиях.
— Ты мои шорты имеешь в виду? — хмыкнула я. Вчера я первый раз вышла к чаю в шортах и топике: на улице стояла жара и париться в джинсах не хотелось. Стэнн уже видел меня в них на Земле и ничего не имел против. А лорд Джэффас, впервые увидев меня в таком виде, удивлённо поднял брови, хмыкнул и переглянулся с леди Икэссой. Но когда я напрямую спросила их, не шокирует ли их мой наряд и не надо ли мне заказать для домашней носки лёгкие брюки, они снова переглянулись и, видимо, посовещались, а потом лорд Джэффас сказал: «Мы привыкнем».
— О том, можно ли мне в них ходить, я вас спросила, — продолжила я. — А о том, хочу ли я надевать этот кошмар, меня, видимо, спрашивать опять не будут.
— Хорошо, — согласился любимый. — Ты посмотрела, как, примерно, выглядят женские платья для приёмов. Какой фасон тебе нужен, чтобы чувствовать себя в нём удобно?
Я задумалась, глядя на себя в зеркало. Потом повернулась к выжидательно глядящей на меня хозяйке Лавки:
— Вы сможете быстро сшить платье? Оно будет несложным.
— Конечно, леди. У меня прекрасные портнихи. Высшую Школу с отличием закончили.
— Тогда пойдёмте, я объясню, что им надо делать.
Скинула туфли и, подобрав юбки, пошла за хозяйкой в рабочее помещение.
Портнихи действительно оказались хорошие. Они быстро поняли, чего я от них хочу. Мы выбрали материал, и они принялись за шитьё, сказав, чтобы я пришла за платьем через час.
Я с помощью хозяйки стянула с себя шедевр дизайнерской мысли, в который до сих пор была облачена, натянула свои любимые джинсы и рубашку, и мы со Стэнном пошли в ближайший трактир есть мороженое.
Сидя перед вазочкой с холодным лакомством, я попросила любимого:
— Расскажи-ка, милый, о ваших правилах приличия. Чтобы мне впросак не попасть. А то сделаю что-нибудь не так.
Стэнн улыбнулся:
— Ты постоянно делаешь не так. Начать с того, что женщины у нас в брюках не ходят.
— Я заметила. Но, надеюсь, тебя мой вид не шокирует?
— Меня ничего не шокирует. Хоть вообще раздетой ходи, — хмыкнул любимый.
— Врёшь, — заметила я, зачерпывая мороженое. — Дома — может быть, но если я так пойду по улице — тебе вряд ли понравится.
— Надеюсь, проверять это ты не собираешься? — с подозрением спросил принц.
— Нет, — рассмеялась я. — Рассказывай дальше.
— Ноги тоже никто не показывает. Твои шорты…
— Поняла, — кивнула я. — На улицу в них лучше не выходить. Но лорду Джэффасу понравилось.
Стэнн хмыкнул:
— Ещё бы. Мне тоже нравится. Где ещё стройные женские ножки увидишь?
— Развратник, — проворчала я. — Ножки для них, значит, неприлично, а когда вся грудь наружу — это нормально. Впрочем, знаешь, у нас ведь так же раньше было. Верхнюю часть можно было открывать свободно, а вот показать ноги было знаком особого доверия. Только это было лет триста тому назад.
— А сейчас у вас всё по-другому, — с какой-то мечтательностью протянул любимый, и я вдруг вспомнила, как мы с ним шли по пляжу, и он всю дорогу внимательно смотрел себе под ноги, лишь изредка бросая взгляды на загорающих красоток, когда мы проходили близко от их лежаков. И рассмеялась:
— Слушай, я только сейчас поняла, каким шоком для тебя была прогулка по нашему пляжу.
Стэнн порозовел:
— Да, ощущения были острые. Практически раздетые женщины, мужчины в одних трусах, и никто друг на друга даже внимания не обращает, все спокойно занимаются своими делами: загорают, купаются, книжки читают. Но тогда я тем более не понимаю, чем тебе платье не понравилось.
— Хм… — я задумалась. — Это трудно объяснить. Пляж — это пляж. У нас даже нудистские пляжи бывают, где и женщины и мужчины вообще без одежды ходят. Но вот если кто-то решит так по городу пройти, его могут арестовать за нарушение общественного порядка. Какая-то одежда должна быть. И грудь должна быть обязательно прикрыта. А вот показывать ноги у нас не считается позором. Девушки в таких куцых шортах ходят, по сравнению с которыми мои — верх консерватизма.
— Я видел, — кивнул Стэнн. — И платья тоже короткие носят. И обтягивающие. У нас не так.
— Да и пусть не так, — отмахнулась я. — Ты лучше объясни вот что: и мама твоя, и женщины, которых я на улице видела, ходят во вполне нормальных платьях. Они мне нравятся, я тоже в таком спокойно хожу. И если бы мне сейчас предложили что-то подобное, я бы слова не сказала. Но почему на приём надо надевать вот это древнее страшилище? Его фасон, наверное, лет пятьсот не менялся?
— Больше, всю тысячу, наверное, — подтвердил моё предположение принц. — Дворец — заведение очень консервативное. Есть Положение дворцовой жизни, принятое больше тысячи лет тому назад, регулирующее правила поведения при дворе, фасон одежды, рецепты блюд. И все вынуждены ему подчиняться. Прадедушка привык, а вот дядя Гэйнис уже ворчит, и я думаю, что, когда Королём станет он, в Положение будут внесены изменения. Но пока мы вынуждены подчиняться старинным правилам. Конечно, в будничной жизни и сейчас есть послабления, тот же дядя Гэйнис следит за модой, хорошо одевается, но вот на официальных приёмах вынужден следовать этикету, и тоже, как и ты, этим очень недоволен.