Девушка с конфетной коробки. Часть 2
Шрифт:
— Слушай, ведьма, я не спрашиваю, что здесь делаешь ты…
— И не надо. Не стоит, — парировала Дейдра, — Я понимаю, что тебя чувство вины перед Аделью чешет, но лучше бы ты сидел дома со своей молодой женой. Девочке не на пользу видеть тебя лишний раз и вспоминать собственное унижение. Вряд ли она тебе обрадуется.
— Она рассказала тебе обо мне… о нас? — недовольно засопел красавец.
Дей пожала плечами.
— Ей не надо было этого делать. Всё стало ясно, едва ты появился. У тебя же всё на лбу написано, как, впрочем, и у Адели. Я знала, что её бросил жених,
— Она меня бросила, — с трудом выдавил из себя Генрих, — Всё было хорошо, просто прекрасно, я её обожал, всё для неё делал, а она встала и ушла, как будто так и надо. Сказала, что я ей надоел и она не вернётся. Эй, скажи, все ведьмы такие?
Дейдра вдруг звонко расхохоталась. Затем махнула рукой и сказала разгневанному её смехом мужчине:
— Не бери в голову, это я не над тобой. И, да, ты прав, все ведьмы такие. Принуждения терпеть не станут, если только не замыслили какую-нибудь каверзную интригу. Но и тогда долго не ждут, ты уж поверь.
— Я ни к чему её не принуждал! — воскликнул Генрих в отчаянии, затем сбавил тон и произнёс печально, — Но кому я это объясняю.
Ведьма выдержала паузу и заговорила спокойно, даже небрежно:
— И ты решил, что неплохо бы вернуть Адель. Она не ведьма, а значит, вела себя скромно, смотрела тебе в рот и изо всех сил старалась угодить. А ещё красивая ну просто очень. И не дура: дура три года в качестве преподавателя в элилианском университете не продержалась бы. Только ты опоздал, парень. Раньше надо было думать.
— Магистр Алан Баррский, ведь так? — Генрих нехорошо сощурился.
— Он самый, — подтвердила Дейдра, — и если ты хоть что-то против него предпримешь, будешь иметь дело со мной. Понял? Соперничество и вражда мне в отряде не нужны. Если так неймётся, будешь хвост перед девчонкой распускать, когда дело сделаем и все окажемся вновь на безопасной территории. Вместе с Аделью и Александром разумеется. А там уж как она решит, кого выберет. Хотя, если спросит моего совета, то я скажу: два раза на одни и те же грабли наступать — верх идиотизма.
Генрих мотнул своей кудрявой головой, показывая, что он не сдастся, но пообещал:
— В походе я на общих основаниях. Как скажешь, так и буду действовать.
Потом добавил:
— Но ухаживать за девушкой ты мне запретить не можешь.
Попрощался и вернулся в таверну. Недовольная им и собой Дейдра пошла следом. До выхода оставалось всего ничего, надо было хоть немного отдохнуть.
Была бы я ведьмой, прокляла бы Симона так, что он бы и в посмертии покоя не нашёл.
Засыпала я рядом с принцем, а проснулась одна, в повозке, обмотанная верёвками как подготовленный для копчения окорок. Вместо со мой в повозке находились два имперских солдата в полном обмундировании и с оружием, возница и Симон. Он сидел рядом с возницей, весёлый и довольный.
Очевидно, это он навёл на нас имперцев. То-то он так спокойно дал себя связать!
Дурой я себя никогда не считала, но тут поняла: мы с принцем основательно сглупили. Надо было, прежде чем бросать под куст, хорошенько обыскать злодея. Обязательно нашли бы следящий амулет. А затем следовало уносить ноги куда подальше, ведь проклятый отщепенец уже засветил место, где мы остановились.
Но мы так устали, что не подумали о такой возможности. Она нам даже в голову не пришла. Интересно, где теперь Александр?
Нас разделили, это ясно. Но почему? Почему нельзя было свалить обоих в одну телегу? Ведь по мнению обывателей связанные маги безопасны, они не могут творить пассы, необходимые для заклинаний. Я чуть приподняла голову и, поняв, что это мне ничего не даёт, попыталась окликнуть принца. Если он рядом, то отзовётся.
Но мне не дали этого сделать. Сидевший рядом солдат ткнул меня в грудь древком стражничьей алебарды и сказал:
— Молчи, а не то…
И погрозил мечом.
Тут заговорил Симон:
— Что, красотка, попалась? Думала, самая умная? Размечталась, что поймала Симона Ловкача? Как бы не так! Это я тебя поймал. Теперь поедешь в Столицу служить императору, а я за твою поимку получу деньги и начну новую жизнь.
Я молча смотрела на него как на вошь или другое столь же неприятное создание. Это злило отщепенца, поэтому он стал ещё более словоохотливым. Ему хотелось унизить меня как можно сильнее и он не нашёл ничего лучше, чем рассказать, как ему удалось обдурить нас с Александром. В результате его словоизвержения я узнала как главное, так и подробности.
Вскоре после того, как мерзавец не смог ничего извлечь из моей сумки и бросил её за ненадобностью, его схватила стража. Этому, кстати, поспособствовала тревога, поднятая в городке нами с принцем. Когда мы сбежали, стражники стали всюду шнырять и хватать всех, кого ни попадя, чтобы оправдаться за то, что упустили магов. Вот Симон и попал в этот частый бредень.
Так как никаких документов и также денег у него не было, его решили отправить на рудники как бродягу. А он решил вывернуться за наш счёт. Сказал, что попал в империю не сам, его затащили через портал двое магов, вернее маг и магичка. И пообещал, что поможет их захватить, если его отпустят и наградят. Видите ли, он много времени провёл в нашем обществе и теперь чует нас как собака. Особо подчеркнул, что маги сильные, умелы и опасные, просто так их не взять.
Начальник городской стражи послушал его и согласился. Для начала дал умыться и одел в какие-то обноски, пообещав, что, после успешно проведённой операции, даст ему пятьдесят золотых империалов.
На Симона надели два амулета: следящий и защитный, и выпустили в погоню.
Тут я недоверчиво зафыркала, желая сказать, что пешком он бы нас вряд ли догнал, даже если бы и впрямь чуял. Оказалось, я правильно догадалась. Начальник стражи, узнав, кто мы такие есть, сообразил, в какую сторону мы направимся, и велел отвезти Симона поближе к Сальвинской границе. Верхом и по дороге он двигался много быстрее, чем мы с принцем пешком, так что успел нас обогнать и от какого-то маленького населённого пункта двигался уже не нам вслед, а навстречу.