Девушка за границей
Шрифт:
В любом случае, что-то должно получиться.
ЯНВАРЬ
37
ЯВЕРНУЛСЯ В Лос-ОНДОН К ПЕРВОЙ НЕДЕЛЕ ЯНВАРЯИ УЖЕ скучаю по отцу дома, в Нэшвилле. Я и не подозревала, насколько глупые вещи вроде моей любимой миски для хлопьев и запаха кондиционера для белья являются эмоциональными
Возвращение домой стало той подзарядкой, в которой я нуждался, чтобы привести голову в порядок и разогнать унылые серые тучи. Тем не менее, возвращение в Ноттинг-Хилл принесло облегчение после долгого перелета. Есть что-то особенное в том, что я застал Ли, кричащего на мальчиков о подгоревшем ужине, в котором нуждалась моя душа, пока меня не было.
Теперь, в последнее воскресенье перед началом занятий, мы с Джеком уютно устраиваемся на диване, пока он смотрит матч по регби по телевизору, а я начинаю выполнять задания по чтению в следующем семестре.
“Видишь вон ту?” спрашивает он, похлопывая меня по ноге. Его рука лежит у меня на коленях, а я сижу, прислонившись к нему спиной.
Я отрываю взгляд от книги.
– Хммм?
“Его отец сделал четыре попытки в одной игре за всех защитников на чемпионате мира”.
– Ммм.
“Буквально наехал на английского игрока, как будто этот парень был букетом маргариток в поле. Сбил его с ног”.
– Ммм.
Джек ущипнул меня за бедро.
– Ты меня слушаешь?
– Нет, - говорю я, поднимая голову от книги, чтобы улыбнуться ему. “Но ты продолжай, если это делает тебя счастливым”.
“Ты немного дерьмовый, ты знаешь это?”
– Немного.
Словно защищая мою честь, Хью вскакивает со спинки дивана и кусает Джека за ухо.
Хью делает это. Наугад нападает на мальчиков. Я думаю, это просто его способ попытаться поиграть и привлечь их внимание, но все ребята живут в страхе перед смертельной опасностью. Джейми должен был заботиться о нем во время перерыва, и, если шрамы на его руках хоть как-то указывают на то, что у бедняги посттравматический синдром.
– Господи, ты демон, - шипит Джек, прижимая ладонь к покрасневшему уху. “Эта чертова сумасшедшая тварь пытается убить меня”.
– Тогда лучше будь добр ко мне.
“Я всегда мил”. Он наклоняется, чтобы поцеловать меня, но мы отдергиваемся друг от друга, когда слышим, как открывается входная дверь и появляется Джейми.
– Правильно. Джейми бросает свое пальто и шарф на кресло, затем поднимает мои ноги, чтобы сесть на край дивана и положить мои ступни себе на колени. “ Тогда что у нас на ужин? Я умираю с голоду.
Его нисколько не смущает, что мы с Джеком уютно устроились на диване. До сих пор нам удавалось скрывать наиболее вопиющие проявления, мы были слишком параноидальны, чтобы рисковать чем-то большим.
– Напиши Ли, - говорит Джек.
– Узнай, не хочет ли
Когда он убирает руку, чтобы быть менее заметным, его кончики пальцев касаются обнаженной кожи моего живота под подолом свитера. Ли гораздо более подозрителен, чем Джейми, и если он войдет в дверь, мы не хотим быть слишком откровенными.
Именно эти небольшие обмены мнениями держат мою голову в тумане. Небольшие проявления его желания. Это действует на меня. Все любят хранить секреты, и я не могу отрицать, что есть что-то волнующее в том, чтобы скрываться. Все это волнение от непослушания без чувства вины за причинение кому-либо вреда. Хорошие, полезные неприятности.
Но это действительно надоедает. Я имею в виду, не поэтому ли я уехал из Нэшвилла? Чтобы обрести некоторую автономию. Свобода. Целоваться с парнем везде, где сочту нужным, а не прятаться в тенях и прачечных собственного дома, прислушиваясь к приближающимся шагам. Насколько это отличается от того, чтобы тайком протащить мальчика через мое окно после комендантского часа?
Это только иллюстрирует суть моего затруднительного положения. Мы с Джеком не совсем вместе, если скрываем это от наших соседей по комнате. И поскольку мы еще не касались этой темы, я тоже не приняла решения относительно Нейта. Наверное, хорошо, что Нейт был в Португалии на каникулах, избавив меня от необходимости видеть их обоих.
Когда мы говорили об этом в Нэшвилле (или, скорее, когда я часами мучился над этим, а она слушала, вероятно, изнывая от скуки), Элиза была убеждена, что ответ станет ясен мне через некоторое время. Но я разрываюсь еще больше, чем до того, как уехал.
Когда я с Джеком, это кажется правильным.
И когда я с Нейтом, это тоже кажется правильным.
Потрясающе.
Я все еще зациклен на этом на следующий день, когда встречаюсь с Селестой за ланчем. Она приглашает нас в модное кафе, где я нахожу ее с новой дизайнерской сумкой и ослепительным браслетом с бриллиантами и изумрудами.
– У кого-то был хороший отпуск, - поддразниваю я, пока официант наливает нам газированную воду.
“Армонд” - вот ее объяснение.
– Это тот, кто устраивал новогоднюю вечеринку, на которую меня затащила Филиппа.
– Ах, конечно. Вечеринка на яхте, Армонд.
Она прикрывает свою застенчивую улыбку глотком воды. “Он покровитель национальной балетной труппы и входит в правление нескольких благотворительных организаций в области искусства”.
– Что случилось с Роберто?
– спросил я.
Селеста фыркает. “Какая-то актриса. Я думаю, у него вылетело из головы упомянуть о ней перед тем, как позвонить мне из Женевы и сказать, что он не заедет поужинать с семьей.
“Ой. Это жестоко”.
– Его потеря. Она откидывает волосы назад, браслет поблескивает на солнце. “Ни в коем случае она не такая гибкая, как я”.
Я чуть не выкашливаю воду.
– Господи, Селеста.
“А как насчет тебя? Устраивал какие-нибудь интрижки в родном городе, пока тебя не было?”
“Неа. Мы с папой в основном тусовались. Он был немного навязчивым. Но было приятно провести немного времени вместе, только вдвоем ”.