Девушки, согласные на все
Шрифт:
Марат Логунов не сдавался – он так и не нанял в штат, обслуживающий календарь, секретаря. Почему-то ему казалось, что если сам Филипп будет дозваниваться до героинь, то у него сложится о них более полное впечатление. Соответственно, он сможет придумать талантливую миниатюру для каждой, запечатлеть каждую женщину в образе, с одной стороны, необычном, а с другой – отражающем ее внутреннюю суть.
Договариваться с героинями было ох как непросто. Это ведь были не обычные модели, а звезды – капризные, необязательные. Филипп заметил странную вещь – степень их избалованности отнюдь не была прямо пропорциональна их популярности. Например,
– Жаль, что мне приходится сидеть на диете, – рассмеялась она, отрезая ему огромный аппетитный кусок. – Ну хоть для гостей готовлю иногда. Кушайте на здоровье.
Почему-то это потрясло его до глубины души. Звезда-хозяйка – это оригинально!
…Самой капризной оказалась девушка, которая попала в список героинь календаря совершенно случайно. То есть нет, в ее появлении как раз наблюдалась печальная закономерность – потому что девушка эта была женой главного спонсора календаря Георгия Вахновского. Марьяна Вахновская, молодая красивая певица, не известная пока даже в узких кругах.
Филипп понимал, что стоит ей появиться в таком раскрученном издании, как на нее сразу же обратят внимание. Это замечательный старт, лучше не придумаешь. И ему казалось, что девчонка должна из кожи вон лезть, чтобы сотрудничать с Филиппом. Но дозвониться до нее оказалось делом непростым. То трубку брал секретарь, который препротивным голосом сообщал, что «Марьяна Игоревна занята». То к телефону подходил сам банкир Вахновский – он вообще ничего не говорил, просто швырял трубку, услышав незнакомый мужской голос. А однажды Филипп нарвался на домработницу. В тот день он позвонил по прямому домашнему телефону Марьяны, который раздобыли для него в редакции «Плейхауса». Марат клялся, что телефон с этим номером установлен только в спальне будущей звезды эстрады…
– Алло! – сказали в трубке.
Вряд ли это резкое скрипучее «алло» могло принадлежать молодой хорошенькой девушке. Скорее разочарованной в жизни тетке неопределенного возраста с пегими, уложенными в халу волосенками. Правда, Марат и не говорил о том, что Марьяна хороша собой. Но, может быть, это все-таки не она?
– Я могу поговорить с госпожой Вахновской? – вежливо попросил фотограф.
– Кто?
– Что кто?
– Кто ее спрашивает? – фыркнула мегера.
– Э-э-э… Филипп Меднов, главный постановщик календаря «Сладкий год». Наш календарь…
– Марьяна Игоревна отдыхает, – перебили его. – И попрошу вас больше не звонить ей в такое время.
– А когда…
– До свидания! – Противный голос сменился короткими гудками.
Филипп положил трубку на стол и изумленно посмотрел на Марата.
– Что? – хитро
– Вот стерва!.. Со мной так давно никто не обращался. Она же просто стерва!
Марьяна отпрянула от замочной скважины за несколько секунд до того, как дверь распахнулась. Когда горничная появилась на пороге, Марьяна с самым независимым видом восседала на краешке широкого мраморного подоконника, заинтересованно уткнувшись в женский журнал.
– Марьяна Игоревна, подоконник холодный, – проинформировала горничная.
Марьяна с неприязнью на нее посмотрела, но все-таки послушно пересела в пушистое белое кресло.
– Кто-то звонил?
– Никто, – сжала губы служанка.
– А мне показалось, я слышала звонок.
– Ошиблись номером.
– Вы уверены?
– Абсолютно.
Марьяна вздохнула. Она прекрасно знала, что ей звонил некий Филипп Меднов – в ее спальне был параллельный телефонный аппарат, только никто об этом не знал – ни патологически ревнивый муж, ни злобная мегера-горничная, которую он специально нанял, чтобы за ней, Марьяной, следить.
Марьяне было всего двадцать два года, и она была хороша, как сама молодость. Розовое сердцевидное личико обрамляли мелкие рыжие кудряшки – и это был не результат мастерства какого-то элитного стилиста, а подарок природы. В детстве из-за этих пышных кудряшек она была похожа на девочку со старинной конфетной обертки. Ей всегда доставались роли Снегурочек и принцесс в школьных спектаклях, в нее были влюблены все поголовно одноклассники, одноклассницы азартно против нее дружили.
А спустя десять лет на эти кудряшки запал успешный бизнесмен, председатель правления одного из столичных банков Георгий Вахновский. Марьяна стала новорусской женой, и были у этого свои безусловные минусы и плюсы.
Марьянина горничная (точнее, надсмотрщица) выглядела так, что ее вполне взяли бы на главную роль в какой-нибудь садомазохистский фильм. Уж очень подошла бы такой особе кожаная плетка! У нее было узкое злое лицо, испещренное морщинами – морщинами человека, который за всю свою жизнь улыбнулся считаное количество раз. Ее губы были тонкими и жесткими. Над верхней губой проглядывались черные редкие колючки – видимо, у мадам имелись усики, которые та ленилась регулярно выщипывать. Даже имя у нее было, как у сказочной ведьмы, – Георгина. За глаза Марьяна называла ее Горгоной…
– Вы будете пить чай? – поинтересовалась горничная.
– Да нет. Лучше пробегусь по магазинам, – легкомысленно заявила она. – У Гоги скоро день рождения. Хочу подарок ему присмотреть.
– Прекрасно, – повела бровью ведьма. – Я сообщу вашему водителю, он будет готов через десять минут.
– Ах, оставьте! Я всего лишь собираюсь в ГУМ. Там меня никто не украдет. Так что кортеж сопровождающих мне ни к чему.
Марьяна отвернулась к зеркалу и принялась расчесывать массажной щеткой свои непослушные морковные кудряшки. Она прекрасно знала, что ее никуда не отпустят одну, – просто решила не упускать случая лишний раз позлить Горгону.
– Георгий Константинович этого не допустил бы. Он за вас боится. Он запретил мне выпускать вас одну.
– Ну хорошо-хорошо, – Марьяна отмахнулась от нее, как от назойливой мухи. – Знаете что, я передумала. Приготовьте для меня полдник.
– Что вы желаете? – с готовностью откликнулась Горгона.
Марьяна мстительно прищурилась.
– Что желаю? Дайте подумать. Придумала! Сливочный банановый йогурт, взбитый в шейкере с корицей, размокшими финиками и ложечкой айвового варенья.