Девятьсот часов неба. Неизвестная история дирижабля «СССР-В6»
Шрифт:
Видимо, на это в СССР и не рассчитывали: источники начала 1930-х годов не содержат сведений о каких-либо контактах с Америкой на предмет технической помощи по дирижаблестроению. Позже такая возможность время от времени обсуждалась, а в 1937 году США посетила советская комиссия, которая в числе прочего провела с воздухоплавательными компаниями Goodyear-Zeppelin и Detroit Aircraft Corporation переговоры о возможности получения техпомощи, однако никакого продолжения они не имели.
Британцы сочетали заимствование у немцев и развитие собственных конструкций. К концу первого послевоенного десятилетия они выпустили два жёстких корабля, R100 и R101, вошедших в число крупнейших за всю историю дирижаблестроения. Оба предназначались для регулярных сообщений с колониями – Индией, Австралией и Канадой. Проект так и не стал реальностью: в октябре 1930 года R101, выполняя свой первый дальний полёт, погиб в ужаснувшей мир катастрофе, стоившей жизни 48 аэронавтам и пассажирам. Вскоре дирижаблестроение в стране было прекращено. Однако кадры ещё оставались, и весной 1931 года свои услуги Советскому Союзу предложила группа инженеров, участвовавших в строительстве больших дирижаблей: они заявили, что готовы поехать в СССР и работать по контракту. По просьбе Гольцмана советские представители в Лондоне выяснили, что команда действительно состоит из опытных специалистов, занимавшихся изготовлением и обслуживанием дирижаблей, но ни одного конструктора среди них нет. Впрочем, по чисто политическим причинам британские власти едва ли санкционировали бы полномасштабную техпомощь СССР в создании промышленности управляемого воздухоплавания: следовало ожидать, что Советы в первую очередь поставят её продукцию на военную службу.
Таким образом, помощь можно было получить только в Германии, на родине цеппелинов, подтвердившей свои лидирующие позиции выпуском «Графа Цеппелина», который на момент создания стал самым большим в мире дирижаблем. Возможно, именно во время его однодневного сентябрьского посещения Москвы в 1930 году состоялся первый разговор с немцами на эту тему.
Пока германский воздушный гость стоял на Центральном аэродроме, прилетевшие на нём состоятельные воздушные туристы катались по пролетарской столице, сотни советских специалистов под присмотром хозяев изучали внутренности корабля, а капитана Эккенера пригласили на беседу начальники советских Военно-воздушных и Военно-морских сил – Пётр Баранов и Ромуальд Муклевич.
Обсуждалась уже известная идея регулярного сообщения Москвы с Сибирью и Дальним Востоком на жёстких дирижаблях цеппелиновского типа, с той разницей, что теперь военачальники завели речь о желании Советского Союза с помощью «Люфтшиффбау Цеппелин» начать их производство у себя. Эккенер пообещал подумать и дать ответ.
Ближе к концу года он действительно прислал письмо, в котором сообщил: на его взгляд, линия до Якутска, Хабаровска, Николаевскана-Амуре вполне реальна и его фирма за 5 млн марок готова построить для неё дирижабль с параметрами «Графа Цеппелина», обучить в ходе работы одного-двух инженеров из СССР, а затем и подготовить советский экипаж корабля.
«Люфтшиффбау Цеппелин» также бралась оказать содействие в организации дирижаблестроительного дела в форме консультаций и передачи технологий:
Мы готовы помочь Вам советом при сооружении верфи, предназначенной для строительства дирижаблей, как относительно выбора места, так и относительно сооружения и оборудования ангара, согласно Вашим желаниям и по мере наших возможностей. То же самое относится и к сооружению аэропортов для дирижаблей, сооружению мачт, газовых заводов и т. д. <…>
Мы готовы для предполагаемого Вами строительства дирижаблей предоставить Вам при условии заключения лицензионного договора все наши патенты и весь наш опыт как в настоящем, так и в будущем, а также предоставить Вам, поскольку Вы это пожелаете и поскольку это окажется для нас возможным, работников верфи под руководством одного главного инженера на срок примерно в 6 м-цев [41] .
41
РГАЭ, ф. 4372, оп. 91, д. 590а, л. 90.
В этом духе Эккенер и Гольцман, специально приехавший в Берлин, заключили 20 мая 1931 года предварительный договор, подлежавший ратификации правительствами Германии и СССР. Его условия несколько отличались от изложенных в письме Эккенера. За вознаграждение в общей сумме 5 млн марок «Люфтшиффбау Цеппелин» бралась решить две задачи:
1) за 3,5 млн марок построить в Германии для СССР дирижабль объёмом около 30 тыс. кубометров и
2) оказать советской стороне помощь в налаживании выпуска большого корабля в 150–200 тыс. кубометров за вознаграждение в размере 1,5 млн марок.
Между тем, узнавая из газет о дирижаблестроительных планах Москвы, фирмы из разных стран предлагали свои услуги по проектированию и изготовлению дирижаблей, эллингов, оборудования и приспособлений. Порой предложения смотрелись подозрительно, как, например, присланное неким швейцарским изобретателем:
Чудо техники!
Одному механику в Швейцарии удалось сконструировать такой дирижабль, свойства которого состоят в том, что он может с 50-ю пассажирами перелетать самые высокие горы, через страны и моря, не завися от ветра и бури. Если, после нескольких дней, произойдёт утечка газа, и дирижабль начнёт склоняться, то в этот момент происходит ч у д о – весь дирижабль автоматически превращается в громадный парашют [42] .
42
РГАЭ, ф. 9574, оп. 1, д. 12, л. 5.
Автор обещал всего лишь за 100 франков поделиться описанием чуда техники, но в Москве, вероятно, сочли это аферой, и дальше дело не пошло. Однако, по-видимому, никакого мошенничества в самой схеме «чудесного спасения» не было: именно так работали парашютирующие аэростаты, которые через несколько лет были благополучно испытаны в СССР. Правда, перевозить полсотни пассажиров через страны и моря они всё равно не могли.
Гольцман, вернувшись в Москву, представил проект договора с Эккенером в Политбюро, которое в начале июня передало его на предварительное рассмотрение Молотова, а ещё через месяц – в комиссию под его же председательством с участием Ворошилова, В. Куйбышева и Гольцмана, дав поручение при отсутствии разногласий утвердить договор от имени Политбюро.
Если только намерения Эккенера были действительно серьёзными, этот момент стал развилкой, на которой советское дирижаблестроение могло свернуть на «цеппелиновский» путь больших жёстких кораблей, и вся его история сложилась бы иначе.
Однако комиссия Молотова не пришла к компромиссу. Скорее всего, именно председателя Совнаркома не устроили денежные условия сделки, ведь он лучше других представлял себе весь масштаб развала государственных финансов, происходившего в это самое время. Безудержная эмиссия, инфляция, омертвление средств в ходе затратной и не слишком эффективной индустриализации – всему этому сопутствовал острый дефицит валюты у государства.
Наркомфин считал каждый цент, каждую марку. Любая трата от нескольких сотен долларов и выше требовала специального постановления Политбюро. На дирижаблях можно было сэкономить: задача не первоочередная. Политбюро решило поторговаться с немцами:
1. Согласиться на дальнейшее ведение переговоров с фирмой «Цеппелин» на базе предварительного договора, подписанного тов. Гольцманом и г. Экенером. Предложить тов. Гольцману выехать для продолжения переговоров в Германию.
2. Дать т. Гольцману следующие директивы:
а) Общую сумму наших платежей фирме «Цеппелин» снизить с 5.000.000 марок до 4.000.000 марок.
б) Валютные платежи текущего года ограничить 150.000 марок.
в) Срок остальных платежей построить по согласованию с т. Розенгольцем [43] таким образом, чтобы большая часть (не менее 50 %) была нами выплачена после выполнения фирмой основных своих обязательств и, в частности, после постройки в СССР первого большого дирижабля [44] .
43
Нарком внешней торговли СССР.
44
РГАСПИ, ф. 17, оп. 162, д. 10, л. 110.
В августе Гольцман снова отправился в Берлин, где к переговорам подключился советский торгпред в Германии Исидор Любимов. Немцы соглашались уменьшить общую сумму договора до 4,5 млн марок, но уступить ещё больше отказались. Выполнить указание Политбюро Гольцману так и не удалось, и переговоры постепенно заглохли.
Таким образом, с надеждами на получение интехпомощи для постройки жёстких дирижаблей пришлось расстаться. Оптимисты из БОСЭД брались проектировать их своими силами, но было ясно, что дело это небыстрое [45] .
45
Работы по жёстким дирижаблям шли в СССР около пяти лет, однако их не удалось довести до законченного рабочего проекта.