Дэйра. Книга 1. Белая Госпожа
Шрифт:
А еще Эйдерледж был городом башен. Сторожевые башни на стенах, башни на ратуше, на церкви, на казармах и даже на бане. И, конечно, сам замок герцога – малый город – сплошь состоял из башен – высоких, приземистых, стройных, увесистых, воздушных и не уступающих по толщине донжону. Все они были круглые, словно стволы сосен, растущих в лесной долине внизу. Когда Дэйра была маленькой, большинство ее кукол, которых дарили родители, родственники и друзья семьи, так и оставалось безымянными, зато у всех башен, которые виднелись из ее окна, были имена. Особенно ей нравились три башни капеллы, которые, соответственно, назывались Фредериком, Ингарой и Дэйрой. Для Томаса башни не хватило, и Дэйра обозвала его именем куполообразное помещение с баней и бассейном, приютившееся рядом с домашней церковью.
Замок Фредерика Зорта был не самым изящным строением герцогства, зато имел все необходимое, чтобы выдержать долгую осаду. За внутренними массивными стенами, выложенными, как и весь замок, из красного кирпича, который изготавливали на заводе возле Лаверье, умещались не только центральная башня с донжоном, где жила семья герцога, но также капелла, дома слуг, мельница, кузница, ряд мелких ремесленных мастерских, составляющих изрядную конкуренцию мастерским нижнего города, казарма с личной охраной герцога, несколько конюшен, склады и погреба, а также ключ, находившийся под главной башней и цистерна с водой, устроенная в районе жилых домов. Внутренняя стена была укреплена пятью сторожевыми башнями с машикулями, а между замком и нижним городом пролегал ров, через который к ярмарочной площади каждый день опускался мост. По ночам решетка на главных воротах закрывалась, а мост, соответственно, поднимался.
По слухам, вода в ров поступала из подземного озера, раскинувшегося под замком вместе с лабиринтом и подземельем, который якобы остался от древней крепости, на руинах которой дед Фредерика Зорта возвел новый замок. Томас был большим любителем подобных слухов и их главным источником. Дэйра, обладающая более практичным умом и не терпящая загадок, однажды подкупила старшего слугу, чтобы он сводил ее в склеп, который находился под донжоном, и куда детям ходить было запрещено. Считалось, что дети могут заболеть, если увидят гроб родственника или его мертвое тело – по этой же причине на похороны допускались только взрослые.
Родовой склеп не произвел на Дэйру впечатления. Темные, мрачные тоннели, заполненные гробами и скорбящими памятниками. Трясущийся от страха слуга оставался на лестнице, пока Дэйра прошлась до конца одного из тоннелей, освещая себе дорогу факелом. За склепом следили, поэтому ни крыс, ни пауков, ни даже пыли в нем не было. Одним словом – скучно. По словам слуги, который служил еще деду, никаких скрытых подземелий и лабиринтов под склепом не имелось. Дэйра прошла еще несколько рядов с гробами и, убедившись, что они заканчиваются тупиком, решила слуге поверить. Впрочем, Томас все равно остался при своем мнении, продолжая злить сестру байками о тайном ходе, который вел из склепа в Вырий Лес и по которому однажды в замок проникнут белоголовые со жрецами.
– Как вы себя чувствуете, госпожа? – робко спросила Марго, старшая гувернантка, выписанная герцогиней специально для дочери из Майбрака. Несмотря на знатное происхождение, большой опыт работы и отличное образование, Марго пока не нашла общего языка с молодой маркизой, которая от кормилицы впитала народную нелюбовь к выходцам из столицы.
Дэйра чувствовала себя прекрасно – ни температуры, ни озноба после купания в ледяной речке не было. Но портить день препирательствами с Марго не хотелось, и она вернулась в кровать, тем более, что Поппи уже уставила одеяла тарелками с пышным омлетом, творожными десертами, сочными колбасками, фруктами и ароматными булками. Больше всего Дэйре хотелось кофе, который терзал дразнящим запахом, выползающим из носика блестящего чайника, ожидавшего очереди на тумбочке. На солнце наползли тучи, убрав беспорядочные блики и яркие световые пятна, и в комнате стало совсем уютно. Дэйра любила пасмурные дни, особенно если удавалось найти повод окунуться в чтение книг с утра до вечера. Беспокойство лекарки о ее здоровье было отличным поводом избежать скучных повседневных обязанностей и заняться чтением.
Но едва она наполнила чашку черным напитком, уютно обложившись подушками и размышляя почитать ли ей «Травник», «Сказания о древних людях» или «Любовные похождения баронессы в стране драконов», как явился отец.
Родитель хотел устроить разнос еще вечером, но при виде усталого вида дочери, отложил разговор до следующего дня. Дэйре не хватило какого-то часа, чтобы обдумать произошедшее и заготовить правильные ответы.
К счастью, ответов не понадобилось – отец был не в том настроении, чтобы слушать, ему нужно было выговориться. Очевидно, он уже побывал «ушами» у герцогини-матери. Дэйра со всем соглашалась, так было больше шансов выпроводить родителя побыстрее и заняться завтраком. Есть хотелось просто зверски.
Сказать о незнакомце на Синей Горе и его загадочной смерти шанса не представлялось – отец был поглощен родительским гневом, и Дэйра решила отложить все странные истории на потом.
Отругав дочь за неподобающее поведение и, потребовав от нее идеального послушания на сегодняшнем пире, герцог перешел к теме, которую девушка и хотела, и боялась одновременно – к Нильсу. Ей с Томасом давали месяц, чтобы они превратили донзара в лучшего оруженосца за все времена Эйдерледжа. По истечении срока Нильса либо, действительно, сделают оруженосцем, либо вернут обратно в реку. Попеняв напоследок дочь за потерю коня, ценность которого Лорны все равно понять не в силах, герцог ушел, оставив Дэйру с невеселыми мыслями.
Едва она зачерпнула ложкой истекающий медом творог, как в спальню ворвался разъяренный Томас. Брат вставал на рассвете, чтобы рисовать утреннее солнце, ложился после полуночи, чтобы рисовать звездное небо, и только боги знали, как он умудрялся выглядеть бодрым.
Схватив с кровати-стола плюшку и макнув ее в шоколадный сироп, Томас принялся нервно расхаживать от окна к окну, меряя комнату длинными шагами. К своим семнадцати он уже догнал отца и, похоже, собирался посостязаться с Норадом, начальником замковой охраны и главным верзилой Эйдерледжа. Булка в рот Томасу так и не попала, зато шоколадные брызги равномерно покрыли ковер, повторяя движения молодого маркиза.
– На новый год ты подарила мне бело-золотую шибанскую свинью, дорогая сестра, – размахивал плюшкой брат, – и я, будучи оболтусом, повелся на этого милого свиненка, который тогда был ростом с кошку, а сейчас занимает отдельные покои и слишком много места в моем сердце, чтобы я отдал его на кухню. Летом мне пришлось забрать у тебя щенка крысолова, потому что ты едва его не убила, проснувшись не с той ноги и приняв его за чудовище. А теперь ты спихнула мне донзара, который еще и опальный к тому же!
– Нельзя сравнивать свинью, собаку и человека, – поморщилась Дэйра. Животные всегда доставляли ей неприятности. Бароны, виконты и другие знатные вабары Эйдерледжа сговорились дарить молодой маркизе на дни рождения разных тварей, вероятно, посчитав, что у дочки герцога есть все, а редкие звери всегда в цене. Но свинья Дэйру кусала, а крысолов гадил в сундуки с платьями, поэтому тварей пришлось насильно передаривать брату.
– Нильс тоже займет место в твоем сердце, – миролюбиво произнесла она, не находя силы на ругань с братом. – Отец поручил его подготовку и мне, я тебе помогу.