Действия войсковых разведчиков

Федотов Анатолий Сергеевич

«Десять солдат противника в квадрате 12. Движение на восток. Жду указаний».

Вершинин склонился над картой. Район Вороньей лощины обведен красным карандашом, разграфлен на мелкие пронумерованные квадраты. Квадрат 12 - в четырехстах метрах от входа в лощину, засада Вяльцева - в тысяча пятистах. Лицо Вершинина выражало досаду. Ждали целый отряд, а идет всего лишь десяток солдат. Выходит, противник меняет тактику, начал действовать мелкими группами. А может быть, это и не люди абвергруппы, а только ее разведка? Если это диверсионная группа, то надо отдать приказ Вяльцеву вступить в бой - диверсантов нельзя пропустить в наши тылы. А если это разведка, посланная абвергруппой? Тогда, начав бой, мы раскроем врагу

весь свой план. Времени на размышление у Вершинина всего одни минута. За минуту нужно оценить сложившуюся обстановку, принять решение и отдать приказ Вяльцеву.

Майор решительно подвигает блокнот, набрасывает несколько цифр и, вырвав листок, передает его Звереву. Тот спешит в соседнюю комнату к радистам. Приказание короткое: «Докладывать о движении группы каждую минуту».

Вершинин ждет, что сообщит Вяльцев. Наконец в наушниках звучит голос Огареевой. Раскодированные цифры выглядят так: «Группа вошла в квадрат 18».

Вершинин и Зверев впились глазами в карту. До района засады осталось каких-нибудь метров триста-четыреста. Вершинин быстро пишет несколько цифр, и Зверев несет новое приказание Вяльцеву: «Группу пропустить. Себя не обнаруживать».

Опять томительное ожидание. Что предпримет вражеская группа? Часы отсчитывают секунды. Прошла минута, две. Почему тянет Вяльцев?

–  Разрешите закурить?
– хриплым от волнения голосом просит Зверев.

Вершинин кивает головой и сам протягивает руку за папиросой. И вот в наушниках снова зашипело. Вяльцев доносил: «В квадрате 19 группа повернула назад. Уходит на запад».

Вершинин и Зверев переглянулись и одновременно вздохнули с облегчением.

–  То была всего лишь разведка, - сказал Зверев.
– Но чья?

–  Уверен, что к этому делу причастна абвергруппа «сто два-бис». Кому еще нужна лощина? Противник ищет проходы, хотел вызвать наш огонь, выяснить расположение огневых точек. И мы чуть не попались на его удочку. Был момент, когда я заколебался, еще немного - и отдал бы приказ Вяльцеву вступить в бой, - признался Вершинин.

После тех событий Вяльцев надолго замолчал. Но теперь сомнения перестали терзать майора Вершинина, какой-то внутренний голос подсказывал ему - в лощине были люди из абвергруппы, они пойдут там.

Не раз генерал Грибов спрашивал Вершинина:

–  Ну, что там, в вашей Вороньей лощине? Может, напрасно теряем время?

–  Нужно подождать. Они должны пойти, - заверял Вершинин.

–  Ну-ну, посмотрим.

Командующий был настроен менее оптимистично, чем начальник разведки.

От немецкой разведки не ускользнуло то, что советское командование закрыло свежими войсками ранее пустовавшие промежутки на своем переднем крае обороны. Эти сведения весьма обеспокоили начальника абвергруппы Отто Лангенбека.

Шаг за шагом полковник Лангенбек проводил тщательнейшую подготовку к новой диверсионной операции.

И вот необходимые данные в его руках. Он сидит в своем кабинете, обложившись картами, аэроснимками, справками, донесениями.

Лицо полковника хмуро. Он нашел ответ на беспокоивший его вопрос: почему русские оставили лощину неприкрытой? Но ответ не обнадеживал и не радовал полковника. Русским незачем размещать войска в лощине, она почти непроходима, а самое главное выход из нее плотно ими прикрыт. Значит, и тут путь в советский тыл прочно закрыт. Напрасно затрачены время и усилия на обследование этой чертовой лощины. Нужно искать проходы в других местах, начинать все сначала.

Лангенбек с раздражением ткнул сигарету в пепельницу, закурил новую и снова стал рассматривать аэроснимки. Через сильную лупу он внимательно разглядывал нанесенные дешифровальщиками условные обозначения и недовольно откладывал снимки в сторону. Плотно закрыли русские свой передний край, не пройти. Как преодолеть это препятствие?

Ему опять попался

на глаза аэроснимок той лощины. Она заснята с небольшой высоты, каждый бугорок и овражек рельефно выделяются. Уже в который раз полковник медленно проводит увеличительным стеклом над квадратом глянцевой фотобумаги. Все-таки ему еще трудно поверить, что надежды, связанные с этой лощиной, окончательно рухнули. Ведь это единственное место, где нет ни окопов, ни пулеметных гнезд, ни русских войск. Узкая полоска местности врезается в оборону противника, выводит в его ближайший тыл. Выводит? В том-то и дело, что не выводит. Выход из нее прикрыт. Что же предпринять?

Вдруг с его лица сбежало выражение досады, разгладились морщины, в глазах заиграли торжествующие искорки. «Черт возьми! Как же я не додумался до этого раньше?! Можно использовать лощину, и очень даже просто».

Он положил снимок на карту, взял карандаш и долго сидел так, обдумывая внезапно возникшую идею. Потом снял телефонную трубку:

–  Майора Саули ко мне!
– коротко приказал полковник.

Саули явился тотчас же.

–  Приступаем к разработке новой операции, - объявил Лангенбек своему помощнику.
– Замысел у меня готов, сейчас вам объясню. Вероятно, русские считают, что мы, как и раньше, будем рваться в их тыл, и, наверное, подготовили для нас всякие ловушки. Но мы несколько изменим тактику и перехитрим наших противников. Да, да, мы их перехитрим. Мы не пойдем к ним в глубокий тыл, а проведем операцию близ переднего края их обороны… Смотрите сюда, Ганс, - указал он линейкой на аэроснимок.
– На этой высоте обороняется какой-то советский батальон, назовем его батальоном «икс». А вот ту высоту занимает тоже батальон, скажем - «игрек». Между высотами, как видите, проходит лощина. Она в мертвом пространстве, не просматривается ни с той, ни с другой высоты. Лощина не прикрыта советскими войсками. Я долго думал - почему они так поступили, и, кажется, нашел объяснение. В лощине множество естественных препятствий: овраги, валуны, обрывы. Замечу сразу же, для наших диверсантов это не такие уж серьезные препятствия, ведь недаром мы подобрали баварцев, отличных лыжников. Есть еще одно препятствие: лощина густо заминирована. Видимо, русские полагают, что проход по лощине для нас исключается. Но одного они не учли. Мины заложены давно, покрылись толстым слоем снега и практически стали безопасными. Это точно проверено нашими саперами. Выход из лощины закрыт войсками противника. По-видимому, советское командование считает, что если мы и сумеем каким-то чудом пройти лощину, то дальше путь все равно закрыт. Но мы не пойдем дальше, наша цель - русский батальон «икс».

Лангенбек посмотрел на майора, стараясь определить произведенное впечатление. Ганс Саули внимательно слушал, лицо его было непроницаемым.

–  Люди Штуммайера проникают в лощину не глубоко, - продолжал полковник, - только до отметки 105, там под прямым углом поворачивают на север и, рассредоточившись на группы, пробираются по скалам в тыл батальону «икс». Внезапное нападение с тыла позволит им уничтожить батальон, захватить штабные документы и пленных…

* * *

Зимняя ночь, холодная и безлунная, окутывает Воронью лощину. Мертвая тишина вокруг. Лишь временами далекое эхо доносит сюда приглушенные отголоски артиллерийской стрельбы. Где-то далеко идет бой, а тут, на правом фланге армии, ни шороха, ни звука, разве скрипнет скованное морозом дерево, да резвый ветерок сбросит иногда с лохматых веток кряжистых сосен снежные шапки. Тихо в Вороньей лощине, будто и нет войны, будто спит тут все глубоким безмятежным сном.

Но это не так, и здесь идет война, не спят люди, несут свою суровую боевую службу.