Действия войсковых разведчиков
Шрифт:
Раненого гитлеровца перевязали и, уложив на трофейные лыжи, повезли к поселку.
…Вершинин вошел в дом, где расположился его отдел. В полутемных сенях в углу стоял какой-то человек, рядом на пустом ящике сидел другой. Со света Вершинин не сразу разглядел, что это за люди. Сидевший на ящике поднялся.
– Товарищ майор! Рядовой Пинчук, охраняю пленного фашиста.
Вершинин узнал знакомого солдата из комендантской роты.
– Что же вы его в угол носом поставили, как провинившегося мальчишку?
– А он и есть виноватый, в чужой огород залез, фриц проклятый. Там ваши другого
В накуренной комнате за столом сидели капитан Егоров и переводчик лейтенант Хольмин, а напротив, за тем же столом - худой светловолосый гитлеровец с погонами фельдфебеля. Заметив вошедшего Вершинина, офицеры встали.
– Где раздобыли этого пленного?
– спросил Вершинин.
– Командир танка, того единственного, что прорвался в поселок. Взят солдатами комендантской роты, - ответил Егоров.
– Трое их вывалилось из горящего танка. Второй дожидается очереди в сенях, а третий пытался бежать - пристрелили. Фельдфебель дает интересные сведения. Его танковая рота имела задачу прорваться в Павловск и во взаимодействии с отрядом диверсантов разгромить наш штаб.
– Любопытно. Выходит, врагу известно, где расположен штаб группы?
– заинтересовался Вершинин.
– Выходит так, - подтвердил Егоров и тут же добавил: - А может, они только предполагали, что штаб в Павловске. Диверсанты следовали десантом на танках до Малых Выселок, потом пошли на лыжах самостоятельно, чтобы одновременно с танками ударить по поселку.
– Значит, нацелили на наш штаб и танки и специальный диверсионный отряд, - проговорил Вершинин.
– Одновременный удар… Не получился он у них.
В дверь постучали.
– Входите, - разрешил Вершинин.
В комнату вошел разведчик Петяшин в овчинном полушубке, с автоматом на груди.
– Товарищ майор, по приказанию лейтенанта Вяльцева доставил в ваше распоряжение раненого пленного лыжника, офицера, - доложил он, приложив руку к ушанке.
– Даже офицера!
– оживился Вершинин.
– И тяжело он ранен?
– Стонет, товарищ майор. А когда Рязанцев хотел его перевязать, так пырнул его ножом в живот.
– Вот как! Стало быть, из тех оголтелых, «образцовых» солдат фюрера, что «с оскалом дикого зверя», - сказал Вершинин.
– Что ж, посмотрим, какой тигр попал нам в сети. Отнесите его в соседний дом, в мою комнату.
– Слушаюсь, товарищ майор.
– Петяшин повернулся кругом, вышел из комнаты.
– Допрос фельдфебеля придется прервать, - сказал Вершинин Егорову.
– Переводчика у вас забираю. Нужно срочно допросить того диверсанта, это сейчас важнее. Пойдемте, товарищ Хольмин.
В комнате Вершинина, на старом диване, сохранившемся с мирного времени, лежал маленький тщедушный гитлеровец с нежным женственным лицом. Белый окровавленный комбинезон спущен до пояса, серый офицерский китель с лейтенантскими погонами расстегнут, держится на одном плече. Другое плечо и рука оголены, перевязаны свежими бинтами. Лихорадочно блестящие глаза неподвижно устремлены в потолок. Он не повернул головы, когда в комнату вошли Вершинин и Хольмин, лишь зло скосил глаза в их сторону.
– Как вы себя чувствуете, лейтенант?
– спросил Хольмин.
–
– не глядя на переводчика, ответил пленный.
– Очень может быть, что поинтересуемся и этим, - спокойно сказал Хольмин. Через его руки всякие гитлеровцы проходили - и заносчивые, и равнодушные ко всему, и молчаливые или, наоборот, с готовностью отвечавшие на любые вопросы.
– Вижу, вам оказана первая помощь?
– Да, благодарю.
– Ваше имя?
– Фридрих Шельх, если угодно [1] .
– С какого времени служите в войсках СС?
– задал вопрос молчавший до сих пор Вершинин.
Хольмин перевел.
Шельх впервые повернул голову, посмотрел на Вершинина. В его глазах промелькнула растерянность.
– Я не эсэсовец, - запротестовал он.
– Я офицер германской армии и с гестапо не имею ничего общего. Я служу в армейском подразделении.
– В каком? Конкретнее!
– В специальном отряде абвергруппы «сто два-бис».
– Какую задачу выполнял ваш отряд?
– Больше я ничего не скажу. Мне плохо, я устал.
– Шельх закрыл глаза.
– Не желаете отвечать - ваше дело. Но мы ведь можем рассматривать вас не как военнопленного, а как военного преступника, потому что ударить ножом человека, который оказывает вам медицинскую помощь и поэтому не готов к защите, - есть низкое преступление. Или вы не согласны?
– По-нашему это называется выполнением приказа.
Он снова закрыл глаза и перестал отвечать на вопросы. То ли ему действительно сделалось плохо, то ли притворился. Вершинин не настаивал.
– Ладно, - сказал он.
– На первый раз хватит с него. Передайте разведчикам, чтобы отнесли лейтенанта в санчасть. Мы поговорим с ним позже.
* * *
Несмотря на большое превосходство вражеских сил, бои в районе Новодубровинска продолжались трое суток, враг понес значительные потери и был вынужден раньше времени израсходовать свои резервы, а его план окружения и уничтожения советских войск оказался сорванным. Сделать это удалось только потому, что наше командование своевременно получило от разведки данные, позволившие разгадать намерения гитлеровцев.
Разведгруппа лейтенанта Вяльцева доставила в штаб запись перехваченных телефонных разговоров, в которых, казалось бы, не было ничего существенного, но лишь одна случайно названная фамилия дала возможность определить прибытие на фронт новой танковой дивизии гитлеровцев, сделать правильные выводы о замыслах противника.
ЗАСАДА В ВОРОНЬЕЙ ЛОЩИНЕ
Как известно, засада - это тактический способ действий для внезапного нападения на противника из укрытия на путях его движения. Способ древнейший, применялся во всех войнах всеми воюющими сторонами. И сегодня этот способ боевых действий не только не изжил себя, а наоборот, при подвижных формах современного боя найдет самое широкое применение.