Действо
Шрифт:
Как можно медленнее, чтобы понять насколько долго она сможет прожить. Она протянула целых пятнадцать минут – и из белой превратилась в красную. Мне понравилось. Да. Но больше я так никогда не делал, потому что курица пришла ко мне ночью и она была черной как смоль, даже ее клюв, даже глаза и глотка. Она укоряла меня за то, что я отнял у нее жизнь и хотела выклевать мне глаза. Я спросил, что ей от меня надо и она сказала, чтобы я впустил ее в свою голову.
– И ты впустил? – холодно спросил Якутин.
– Да, а что мне
– То есть, как приходит? – переспросил Поляков, – курица, но ты же ее убил… Ты ее видишь как-то?
– Просто чувствую, что она рядом – смоляная несушка с агатовыми глазами, пропитавшаяся кровью настолько, что стала черной, – охотно объяснил каннибал и испуганно замолк.
Потому что в этот момент, где-то неподалеку отчетливо хлопнула дверца. Возникал небольшая, пропитанная страхом пауза, и дверца хлопнула вновь. Громко, с силой, каждый удар сопровождался тихим резиновым чмоканьем.
– Холодильник… – дрогнувшим голосом сказал Якутин, – это же холодильник на кухне.
– Но почему… – вымолвил Поляков.
– Он там хранил Пашку, когда от того оставалось так мало, чтобы поместиться в холодильник.
Дверца хлопнула. Рядом, совсем рядом.
– Не пугай ты!! – рявкнул каннибал, – я пойду посмотрю!
– Нет! – испуганно выкрикнули Поляков и Максим одновременно, – не ходи!
Дверца грохнула – звук был резкий и действующий на нервы.
– Напугались?! – крикнул каннибал зло, – историй наслушались и в штаны напустили? Я сказал, что иду! Посмотрим, что стоит это взбунтовавшееся мясо против двух моих ножей.
И резко поднявшись, он решительно зашагал к дверям, держа ножи наизготовку. Остальные провожали его взглядами, пока каннибал не исчез в темноте за дверным проемом. Как только шаги его отдалились, Поляков повернулся к Якутину:
– Все, он ушел. Самое время сейчас сбежать! Долго он тебя держит так, этот псих?!
Якутин мрачно улыбнулся и позвенел наручниками:
– Я бы сбежал с вами, ребята, но мои оковы не отпустят меня никуда кроме как в мир теней. Кроме того, куда бежать – тут ведь и вправду полно призраков…
– Какие призраки! – яростно сказал Поляков, – их тут нет, это все штучки этого проклятого места, оно как-то использует наши чувства, отражает как кривое зеркало… ох, кажется он дошел.
Дверца хлопнула последний раз и настала тишина. Где-то там, во тьме каннибал встретился с источником звука.
Собравшиеся неотрывно смотрели на дверь – почтальон и Максим, испуганно, Андрей Якутин устало и тоскливо. За дверью раздались шаги – кто-то тяжело ступал, вызывая протестующий скрип старых половиц. Звук шагов нарастал и непереносимо жуткое мгновение спустя хлопнула дверь и из мрака возник каннибал. Он был бледен как смерть и тяжело дышал.
– Что?! – испуганно вскрикнул Поляков, – ЧТО ТАМ БЫЛО?!
– Я видел клоуна, – мертвым голосом произнес каннибал, – Он смеялся и звал меня к себе в темноту.
– А Пашки там не было? – спросил Якутин.
– Нет, только клоун, – каннибал со стоном опустился у столика, – но я к нему не пошел, мне стало страшно…
– Но Павлик тоже здесь, – отрешенно заметил Андрей Якутин, – он нас внимательно слушает уже долго время.
– ЕГО НЕТ!! – взвизгнул каннибал, – ОН УМЕР!!! Я СЪЕЛ ЕГО!! ПЕРЕЖЕВАЛ СОБСТВЕННЫМИ ЗУБАМИ!!! – он ударил по столику ножом, глубоко вогнав сталь в полированное дерево, – и потом, я же сказал, мои жертвы испытывают блаженство, когда я их поедаю. Павлик умер счастливым!
– А давай спросим у него самого, – все так же спокойно произнес Андрей, – давай вызовем его дух.
– Ну может быть не будем экспериментировать… – взмолился Поляков, но Якутин устремил на него тусклый взор и Константин осекся – заключенный явно выходил на финишную прямую. Он и сам сейчас походил на духа – печальное усталое привидение, что и в посмертии осталось на цепи – щеки его бледнели, скулы заострялись.
– А вызови! – со злобным азартом крикнул каннибал, – вызови эту тварь и пусть она ответит перед нами лицом к лицу!
Максим смотрел умоляюще. «Не надо» – говорил его взгляд. Поляков глядел в пол, губы сжаты – он не верил во все это, он знал, что это сон и все равно боялся. Якутин жестко улыбнулся – он сверлил каннибала взглядом, в котором начал разгораться странный огонь.
– Ты сказал, – произнес прикованный, – мы вызовем дух и он скажет нам все. Только это будет опасно… как все такие сеансы.
– Я готов, – сказал каннибал и выдернул нож из столешницы.
– Хорошо, – произнес Якутин, – оставь ножи, мой сыроедящий друг, и возьмитесь за руки…
Каннибал протянул руку и Поляков с содроганием взял холодную жесткую ладонь в свою.
Другой рукой он держал пятерню Максима, а тот, в свою очередь, цеплялся за свободную руку Якутина.
– Руки на стол… – жестко скомандовал тот, – ладонями кверху… мне нужно что ни будь блестящее… ключи от наручников подойдут.
Каннибал выложил ключи на середину стекла и устремил на Якутина внимательный взгляд.
Тот смотрел прямо на ключи.
– Начинаем, – сказал он, – сконцентрируйтесь… – Якутин на миг прикрыл глаза, вслушиваясь в некие непостижимые дали, а когда открыл, стали видны только одни белки, отчего вздрогнули все трое участников, – Духи… – слово слетело с языка как мертвый осенний лист, как шелест дождя, где каждой капле предстоит разбиться о твердь, как ветер, что кружит холодную снежную взвесь, – Духи придите к нам… вы слышите меня… я взываю, я открываюсь… духи вы слышите меня… слышите меня… слышите?!