Действо
Шрифт:
Первая – это дом. Мы не можем покинуть его пределы. Его внутренности пожирают сами себя – у нас тут полный набор пятимерных пространств, вкупе с временными парадоксами.
Но! При некотором умении мы можем перемещаться в нем – и сегодняшним присутствием всех шестерых на этом чердаке успешно подтверждаем это. Перемещаемся мы с помощью второй связующей нити.
Вторая нить – это наше прошлое. Наши поступки, начиная с зимы и кончая тем днем, когда мы все заснули, а также наши мечты, наши страхи и надежды. Пример – вот он я – я был почтальоном и мне досталась нехорошая история с письмом, а за этим последовала эпопея с курьером и сейчас, стремясь пройти в соседний подъезд,
Собравшиеся кивали. Да, они ведь и сами замечали все это, да только безумие и постоянный риск не давал им собрать доводы воедино.
– У тебя ведь была электроника, так? – спросил Красноцветов у Ткачева, – ты ведь был связан с компьютером… как это сейчас называют – хакер?
– Просто пользователь, – усмехнулся Александр, – но да, до того как все началось, я больше жил там, нежели здесь. А эти собаки? У вас есть собака, Альма, неужели все из-за нее?
– Скорее из-за меня, как видишь, чрезмерные увлечения иногда плохо кончаются.
– А меня Сеня Гребешков доставал! – сказал Максим, поворачиваясь к Полякову, – потом он постарел, умер и пролежал в гробнице семьдесят лет, но все равно так и не отстал!
Только это было уже во сне.
– Вот! – произнес Константин, – Сны – это нить номер три, напрямую связанная со второй. Они проистекают из того, что случилось с нами зимой, но гротескно искажают происходящее. Старые враги, старые страсти уже с нами, но теперь у них другие лица!
Старые долги не оставляют нас в покое. Не знаю, думаю, если сравнить наши сновидения, еще что ни будь всплывет. Однако уже сейчас можно сказать – они не закончились, а плавно перетекли в нечто новое. Теперь открывая свою дверь здесь, в доме мы попадаем в странное смешение снов и яви – винегрет, от которого становится дурно. Но именно в этом наша сила – помня свои сновидения, помня правила, мы можем если не подчинять, то, по крайней мере, лавировать и оставаться живыми в этом жутком коктейле.
– Я помню… – отрешенно сказал Валера, – но ведь я то тоже не остался другим! Я изменился, после того, как пришли сны.
– Нить номер четыре – это мы сами, – сказал Поляков, обводя взглядом остальных, – мы – соседи. Не знаю почему, но нити судьбы каждого из нас собрались здесь. Не подлежит сомнению также, что хотя каждый обладает своим собственным сновидением, он может влиять на сорвавшиеся с цепи сновидения других, это тоже доказано опытным путем – яркой иллюстрацией будет дверь, преградившая путь посланной на разведку тройке. Нет сомнений, что она представляет собой сборную солянку из разных квартир… или взять хотя бы наши с Максимом посиделки с людоедом.
Алексей Сергеевич, Ткачев и Валера глянули друг на друга и кивнули, соглашаясь с Поляковым – по пути вниз они уже насмотрелись на откровенно тошнотворные сочетания.
– Нить номер пять, – сказал Константин, – сквозные персонажи – несколько личностей, как реальных, так и взятых из снов, которые следуют за нами за квартиры в квартиру, держа след, словно гончие. Они страшно меняются внешне, пройдя сквозь горнило катаклизма, но внутренне остаются неизменными, а именно – нашими врагами. И тут нить номер пять сплетается с нитью номер один, два и три – как и мы, они не привязаны к определенной квартире, как и у нас, у них есть прошлое – но, скажите, что стало с настоящим Сеней Гребешковым? И, наконец, они тоже прошли сквозь сны и вышли с другой стороны. Они как мы, за тем исключением, что они не настоящие. К счастью, они подчиняются тем же законам, установленным домом, и вынуждены играть по правилам, а значит, их тоже можно победить. Это доказали мы с Максимом и Андреем – столкнули людоеда и Арсеникума – бывшего Арсентия Гребешкова – и, похоже, они нам уже не угрожают… И есть еще нить номер…
– Нити… – проворчал, вдруг, Якутин, делая шаг вперед, глаза у него блестели, – нити, нити… Так много нитей, и они сплетаются друг с другом! Это не нити, Поляков, это клубок! Узел! Сеть! Мы все опутаны этими нитями, мы идем по ним, не в силах свернуть.
Мы как… марионетки! Дешевые куклы в дешевом представлении – кто-то наверху дергает нас за ниточки, подсовывает нам наши собственные страхи и надежды и смотрит на нашу реакцию! Нас ведут уже долгое время! А кто же зритель, Костя? Скажи, мне?
– Да, ты прав, это клубок… – негромко сказал Поляков, – и эти нити – за них действительно кто-то дергает, и есть зритель, который смеется, азартно сопли и пускает слюни в самый острый момент.
– Да вы поглядите на это все! – крикнул Якутин, оборачиваясь к соседям, – Это же дешевый балаган! А мы тут звезды, на нас смотрят, мы увлеченно играем, да вот только гонорар все равно достанется тому, кто дергает за ниточки! Балаган! Представление!
Вот, у нас даже клоун свой есть!
– Кстати клоун, – вставил Поляков, – вот это загадка! Это нить номер шесть. Почему я выделил его в отдельную нитку? Его не было раньше. Его не было в снах. Он появился только теперь, когда мы прошли сны и пытались выжить среди рушащихся всех до единого устоев.
– Кто же он тогда? – спросил Красноцветов, – что ему нужно?
– Он не из снов, это точно, – мне кажется, он со стороны. Он один тут, из всего этого сонма, не соприкасается ни с одной нитью.
– Ты думаешь, он связан с кукловодом? – спросил Ткачев.
– Может быть, но нет сомнений, что клоун мешает нам, – кивнул Поляков, – все его действия были направлены на то, чтобы не дать нам собраться вместе. То, что у него это не удалось – слепое везение. И, внимание! Вот эта ниточка представляется мне наиболее важной. Клоун – зацепка! Он не из нашего представления – откуда-то еще! Он – извне! – Поляков сделал паузу, потом снова обвел взглядом своих слушателей, – вы понимаете?
Извне! И, поэтому, я бы настоятельно рекомендовал отыскать его, и заставить сказать нам правду.
– Ха! – сказал Валера, – ну ты сказанул, однако! Это ж, получается, наш самый упорный враг, а мы к нему на рожон полезем?
– А я бы полез! – сказал Ткачев, хмуро, – я то, что он мне в кресле устроил, никогда не забуду. Найти бы его, да поквитаться!
– Он и меня в «Долину фараонов» завлек! – выкрикнул Максим, – я тоже припомню.
– А я из-за него чуть не проиграл эстафету, – сказал Поляков, – да поймите же – он наша единственная надежная нить – за него цепляться надо, иначе все – утонем, накроет нас шиза эта! И представление дойдет до конца по сценарию… и вряд ли он будет хорошим, этот конец. Счастливым… Алексей Сергеевич, вы как?
– Если мне это позволит больше никогда не слышать собачьего лая, я, пожалуй, готов рискнуть… Вот только как вы собираетесь его ловить? И где?
– Он приходит не в каждую квартиру. Неплохо бы отыскать надежный вариант, и появиться там, не привлекая особого внимания. Знать бы, где нам не сразу дадут главную роль. Где мы сможем затеряться! – произнес Константин, – думайте! Чья из квартир подходит больше?
– А ведь я, пожалуй, знаю, – с некоторым удивлением сказал Валера и, пошарив в нагрудном кармане своего дорого пиджака, извлек огненно красный платок с монограммой и смятый лист бумаги бежевого цвета.