Дезертир
Шрифт:
– И тебе доброго здоровья, уважаемый...
– Без имен, – перебил Мышелова оск.
Эвдор усмехнулся.
– Никто нас не подслушивает.
И действительно, вокруг царила традиционная рыночная толкотня. Раздавались крики зазывал, громко торговались продавцы и покупатели. Неподалеку от мясных рядов стоял помост, на котором выставляли рабов. Купцы расхваливали товар, а толпа зевак глазела на вереницу полуодетых женщин, стыдливо и испуганно жавшихся друг к другу.
– Я все же поостерегусь, – сказал оск.
– Как тогда называть тебя? "Браслетом?"
Это прозвучало на латыни – "Армилл". Оск поморщился.
– Ты так сказал, чтобы позлить меня, эллин?
– Нет, – усмехнулся Эвдор, – всего лишь для конспирации, которую ты изо всех сил соблюдаешь. Извини, Крикс [131] .
Он кивнул на своих спутников и представил их:
– Это Эномай и Спартак.
– Я думал, ты придешь один.
– Это мои люди. Они в курсе наших дел.
Квинт покосился на Аристида. Тот удивленным не выглядел.
131
Крикос (греч.) – "браслет, кольцо".
– Слишком много ушей, – недовольно сказал оск.
– Не понимаю, чего ты таишься. Время игр в тени прошло. Вы сражаетесь.
– Да, мы сражаемся.
– А зря. Зря меня не послушались.
– Не послушался Телезин, – возразил Крикс.
– Теперь уже не важно. Телезин всех самнитов втянул в эту бойню. Сам геройски сложил голову, а расхлебывать придется вам. Ты думаешь, Сулла про вас с Мутилом забудет? Все ваши крепости падут. Норбу уже предали огню. Та же участь ждет Эзернию и Нолу.
Крикс покусал губы.
– В прошлый раз ты говорил, что царь... заинтересован. Есть ли еще возможность?
Эвдор снова покачал головой.
– Царь заинтересован. Но он сейчас не в том положении, чтобы оказать вам военную помощь. У вас один выход – покинуть крепости и уйти в горы. Исчезнуть до поры. Еще придет время борьбы. Я специально привел с собой этих людей, чтобы вы знали, с кем можно будет говорить, кроме меня. Мало ли что случится. Но сейчас у вас нет другого выхода.
– Мутил не сдаст Нолу, – вздохнул Крикс.
– Тогда вы все погибнете, – сказал Эвдор.
– Ты сам только что сказал, что время игр в тени прошло. Римляне переловят нас поодиночке.
Квинт слушал, постепенно вникая в суть происходящего. Дела, которые обсуждали Эвдор и Крикс становились для него все более прозрачными. Как и тот путь, который следует избрать ему, Квинту Северу, марианцу. Он встрял в разговор:
– Думаю, есть еще время. Сулле пока не до вас. Нужно связаться с Серторием. Он и Эвдор могли бы собрать несколько десятков кораблей и вывезти ядро вашего войска из Нолы и Эзернии.
– Куда? – спросил оск.
– В Испанию. Теперь там собираются все наши сторонники для продолжения борьбы. Я служил под началом Сертория и мог бы стать связующим звеном между вами.
Все, маски сброшены. Теперь нечего таиться и перебрасываться полунамеками. Выбор сделан. Единственно верный выбор. Нечего тут долго рассуждать.
– Ты предлагаешь оставить наши дома, семьи? Покинуть родину? – спросил Крикс.
– Борьбу можно продолжить только так. Иначе вас сомнут.
– Не думаю, что Папий пойдет на это.
Эвдор огляделся по сторонам.
– Все же ты выбрал неудачное место, Крикс. Тут слишком шумно. Пойдемте, я знаю, где мы сможем переговорить спокойно.
– А ну стой! Куда рванулась? Чего там увидала? – крикнул надсмотрщик, схватив за светлые волосы молодую рабыню, которая отчаянно вырывалась и кричала, высматривая что-то или кого-то у мясных рядов.
– Чего она, Нумерий? – недовольно повернулся к надсмотрщику купец.
– Да чего-то взбеленилась сука! Не пойму, что на нее нашло. Все стояла смирно.
– Ты что орешь? – рявкнул купец в лицо девушке, – рот закрой, потаскуха! Распугаешь покупателей, я шкуру с тебя спущу!
Та перестала кричать, сжалась в комочек и тихонько всхлипывала, повторяя еле слышно одно единственное слово. Или имя...
– Ну что за собачий язык у вас, варваров, – раздраженно бросил купец, – заткни пасть! Ну как тебя такую продашь, а?
Он провел пальцами по спине рабыни, на которой белели следы от наказания плетью. Их было много. Девушка вздрогнула.
– Дикая строптивая сука. Нумерий, убери ее с помоста, она весь товар портит. За сирийку пришлось сто денариев скинуть. Тот лощеный хрен все морщился и спрашивал, все ли у меня рабыни такие дикие.
– Куда ее? Обратно в клетку?
– В клетку. Боги, ну что за день сегодня? Никакой торговли. Половину баб придется оптом сбывать в "волчатник". За бесценок. А эту вообще только в довесок возьмут. Ну какого Оркова хера я связался с этим тарентинцем? Сразу же было понятно – гнилой товар, порченный. Беглые, дикие. Цена им асс. Да и асса-то не стоят. Эх...
24
В майские иды в лагерь под Тарраконом вернулся Гай Анний Луск. Возложенная на него задача была полностью выполнена. Серторий убрался из Испании. С ним ушло около двух тысяч сторонников. Луск опасался, что нурсиец отправится в римскую Африку, где под началом зятя Цинны, молодого Домиция Агенобарба, собралось много недобитых марианцев, поддержанных нумидийским царем. Однако вместо этого Серторий бежал в Мавретанию, чем совершенно успокоил Луска.
Гай Анний достиг цели кампании, избежав крупных столкновений с врагом, отчего чувствовал себя чуть ли не триумфатором. Легионеры предвкушали долгожданный отдых и шли бодро, позабыв про тяжесть поклажи.