Дежавю, или Час перед рассветом (Час перед рассветом)
Шрифт:
— Вечную жизнь?! — Дед встал с колен, подошел к дереву. — Зое? Или вон ей?! — Он кивнул на груду истлевших костей.
— Она моя мать!
— Видишь этого мальчика? — Дед с жалостью посмотрел на плачущего Саню. — У него тоже были отец и мать, а теперь, погань, он сирота!
Больше дед ничего не сказал, решительным шагом направился к разрытой могиле, высыпал остатки порошка на старые кости, высек искру. Вспыхнул ярко-белый огонь, жадно заплясал по мертвому телу, пожирая
Еще один вопль донесся от старого дерева. Саня знал, что сделал дед, и не собирался его останавливать. Жалеть можно человека, но не дьявола…
Яркий свет проникал даже сквозь плотно зарытые веки. Свет и еще… голос…
— Сашенька, сыночек мой…
Мама! Его мамочка жива! Саня вскочил на ноги, открыл глаза и закричал от ужаса. Там, у дуба, объятая пламенем, связанная и беспомощная, извивалась его мама.
— Сашенька, помоги мне! — Она тянула к нему руки, а платье ее тем временем превращалось в огненный цветок.
Дед стоял неподалеку, отвернувшись лицом к лесу. Дед убивал его маму!
— Саша…
— Я иду, мамочка! Я тебя спасу!
…Огонь ласковый. И боли нет… Мамины руки тоже ласковые, а медальон-ключик светится зеленой искрой.
— Возьми себе. — Мама улыбается, протягивает ключик. — На память.
Медальон ныряет за ворот рубахи, и Сане вдруг становится нестерпимо больно. Белый огонь перескакивает с маминых волос на его руки, впивается в шею и щеку.
— Мой мальчик… мой…
Мамино лицо меняется. Теперь к груди его прижимает объятый пламенем Чудо.
— Береги ключик…
Дышать нечем, а от боли хочется умереть…
— Санька! Внучек! — Голос деда доносится издалека. — Что ж ты наделал?!
Смерть уже совсем рядом. Ему, наверное, пора… Скорее бы уже, а то сил больше нет терпеть…
Туча
События в поместье происходили с такой стремительностью, что Туча, привыкший все держать под контролем, растерялся. Утром на Ангелину напали волки. Когда он узнал об этом, в груди сделалось больно и пусто. От одной только мысли, что с ней могло что-нибудь случиться, становилось трудно дышать. Какой бы взбалмошной ни была Ангелина, в его сердце она занимала очень большое место. Надо обязательно с ней поговорить, рассказать, как она ему дорога. Кажется, такая малость — сказать «я тебя люблю», а никак не выходит…
Потрясением номер два стал рассказ Дэна и Матвея. Ксанка жива! Верить в это хотелось всем сердцем и так же, всем сердцем,
Потрясением номер три стала неожиданная просьба Лены.
Пикник?.. Еще вчера поминки, а сегодня уже пикник… Конечно, это хорошо, что она так быстро пришла в себя, но все равно странно. А с другой стороны, пусть лучше все-все соберутся вечером на пикнике, чем снова разбредутся по лесу. Впервые в жизни Туча пожалел, что у него нет тех полномочий, которые были когда-то у начальника лагеря, что он не может вот просто так взять и запереть ворота. Кстати, Шаповалова тоже нужно пригласить. Что ни говори, вчера вышло очень некрасиво, а сегодня, если бы не он, с Ангелиной могло бы случиться непоправимое. Но сначала надо поговорить с Алекс.
Снимок, на котором был изображен Турист, был черно-белым, но достаточно четким. Конечно, не бог весть что, но для начала сгодится.
Алекс рассматривала снимок очень долго и внимательно, а потом спросила:
— Какая именно информация тебя интересует?
— Любая. Все, что сможешь узнать и, по возможности, в максимально короткие сроки.
— Сделаю, что смогу. — Она сунула фото в свой ежедневник, помедлила, не торопясь уходить. — Степан, ты ведь знаешь, что творится в лесу. Ангелина и твои друзья сегодня едва не погибли.
— Я уже поговорил с Ангелиной. Она обещала больше не покидать территорию поместья без сопровождения.
— А Матвей и Дэн? Степан, я понимаю, тобой движут самые лучшие чувства, но здесь становится опасно. Для всех… Волки, непойманный убийца. Может, было бы лучше на время уехать из поместья? Пригласи друзей на свой остров.
Он бы и рад был пригласить друзей на остров, он уже тысячу раз пожалел, что взялся реанимировать прошлое в этом темном месте, но теперь уже ничего не изменить. Друзья откажутся уезжать, потому что каждая последующая ночь темнее предыдущей, и очень скоро наступит самая темная ночь. Интуиция, которая подводила Тучу очень редко, нашептывала, что самую темную ночь они должны встретить все вместе. Вот только как объяснить это Алекс?
— Я подумаю, — соврал он, и она сразу поняла, что он соврал, улыбнулась понимающе.
— Пойду распоряжусь насчет костра и мангала. Информация, — Алекс побарабанила пальчиками по ежедневнику, — будет у тебя завтра к обеду.
К вечеру жара спала, дышать стало легче, не было больше надобности прятаться в кондиционированной прохладе помещений. На пикник пришли все приглашенные, даже Шаповалов. Расположились на бревнах перед разведенным Ильичом костром, почти как в детстве. Ильич, сменивший рабочий комбинезон на поварской фартук, колдовал у мангала, от которого доносился умопомрачительный аромат. Все было хорошо и благостно, Туча почти расслабился, когда в звонком вечернем воздухе вдруг повисло напряжение. Он не сразу понял, после какой именно фразы оно возникло.