Дезинсектор
Шрифт:
Чернокожий заговорил, не вставая со скамьи... "Я его отец. Он не такой, он не мог это сделать". Он не пошевелился, не сменил позу. Слова повисли в воздухе таким явным оскорблением, точно крепкий черный кулак заехал судье по морде.
Судья моргнул откинулся назад...
– Такой-такой... Его признали виновным в вооруженном ограблении...
– Он не такой.
Одри понял, что судья боится этого человека. И судья, и судебные приставы. Никто не велел ему встать и обращаться к судье "ваша честь".
Много лет спустя в Новом Орлеане, сидя в тюрьме по обвинению в употреблении наркотиков, он встретил еще одного черного такого же типа. Из-за изуродованной руки того прозвали Лапой. Он был похож на скелет тощий невозмутимый хладнокровный с другими зэками держался надменно,
– Что, крючит без герыча, парень? - старый джанки весело хлопнул его по спине.
– Не понимаю, о чем вы? - холодно отозвался Лапа.
Наркоман убрал руку и кашляя отвалил. Почему они его терпели? Потому что боялись. Дэви Джонс отец и сын и Лапа разрушили весь белый мир.
ВЕЧЕРНИЕ НОВОСТИ
старый сержант мрачно разглядывает фотографии
разыскиваемых желтые облупившиеся
30-й день без ареста в Нью-Йорке
они рискуют 15-ю световыми годами, все будущее,
разговоры о чем-то, прохладные сады
и вечерние бассейны.
Старый тюремщик обходит пустые камеры.
"Спите крепче, ребята".
Там ни души
бормочущие призрачные голоса
взломщиков торчков жуликов
старые укуренные миры
бормочут год за годом.
Моряк повесился на ремне
пьяница колотит в дверь камеры
худой седой карманник останавливает его.
"Вынесешь эту записку Вертухай
Получишь сотню".
вытаскивает сотню из дырявого башмака джанки.
"Мне б арестовать кого-то, Майк. Я на мели".
"Отвали шпана
Не могу найти старого алкаша"
Никто не арестован. Она читает это в его грустных глазах.
"Conservez toujours une bonne morale".
острый холодный рев смеха
ускользает в небо
"Cher ami, voici mon dernier livre",
Не мог вырваться из старого фильма про легавых.
Вертел дубинкой мощеные улицы
солнце заходит за его спиной
в темнеющем парке
не смог докопаться
"et personne n'a ri"
Вам не нужно напоминать
что законы тверды как Соединенные Штаты...
моча в соломе желтое небо
его велосипед из света
"poumons sensibles".
синий запах надежды когда он завернул за угол
и морской воздух ударил в лицо
"Покиньте поблекший фильм пожалуйста"
Встал. Не забыл "спасибо".
Старое здание суда пустые камеры и полицейские участки
поручители судьи адвокаты надзиратели
бумажные стаканчики с кофе на столе
ОТДЕЛ ПО БОРЬБЕ С НАРКОТИКАМИ... дверь открыта
папки и картинки разбросаны по полу
в моче и дерьме.
На стене тараканьей отравой:
ЗДЕСЬ ДРОЧИЛ АХ ПУЧ
Законы жестки как Соединенные Штаты,
"L'indecision ne servirait pas votre cause ce soir".
ВОЗВРАЩЕНИЕ АСТРОНАВТА
Проходя с отцом по Ладью-роуд белые остовы зданий дворы заросшие сорняком и плющом Питер поднялся в воздух на тридцать ярдов он хотел удивить родственников показать как он умеет летать но отец только смотрел печально зная что Питер не вернется сцена меняется земля и асфальт переворачиваются беззвучно Питер очутился перед школой Дж. Б. она намного меньше чем ему казалось здание на ремонте затхлый запах в пустых летних кабинетах призрачные голоса поднялся по склону холма к дому на Прайс-роуд который тоже был не таким каким остался в памяти через черный ход в свою комнату открытое окно на верхней площадке увидел что на разбитом подоконнике растут мох и трава его комната была разделена перегородкой выключатель на стене не работает там еще круглая панель на столе с кнопкой загораются развешанные по всей комнате лампочки праздничная иллюминация по случаю его возвращения тусклая и мрачная в темной комнате затхлый нежилой запах еще одна комната за перегородкой знакомый вид на лесистую долину теперь затянут облаками словно он смотрит сквозь слезы он заметил что руки изранены и исцарапаны от игр и падений ежевика и порезы его детства отец принес йод он был безразличен к боли и глядя на отца понял что это равнодушие нежелание играть в старую игру "щиплет!" стали последним приговором отчуждения. Питер
По древней легенде белая раса возникла после ядерного взрыва примерно 30000 лет назад там где сейчас пустыня Гоби. Цивилизация и техника устроившие взрыв вероятно были стерты с лица земли. Выжили только рабы чужие на этой земле и не знакомые с наукой и техникой. От радиации они стали альбиносами и разбежались кто куда. Некоторые отправились в Персию северную Индию Грецию и Турцию. Другие двинулись на запад и поселились в европейских пещерах. Потомки пещерных альбиносов - нынешнее население Америки и западной Европы. В этих пещерах поселенцы подцепили вирус охвативший их проклятое поколение и сделавший их такими какие они сейчас - страшной угрозой жизни на земле. Этот вирус этот древний паразит то что Фрейд называет бессознательным размножился в европейских пещерах в телах уже погибших от радиации. Все потомки этой линии заметно отличаются от тех у кого пещерного опыта нет и кто не заразился смертельной болезнью живущей в крови костях и нервах живущей там где раньше жил ты где твои предки заползали в гнусные пещеры. Они вылезли из пещер и больше уже не могли заниматься своими делами. У них не было своих дел потому что больше они себе не принадлежали. Они принадлежали вирусу. Им необходимо было убивать пытать завоевывать порабощать унижать как бешеному псу нужно кусать. В Хиросиме все было потеряно. Металлическая болезнь дремавшая 30000 лет проснулась в крови костях и побелевшей коже. Он порезался бреясь поискал глазами квасцы не мог найти похлопал по лицу полотенцем вспоминая запах и вкус горящего металла в тусклом зеркале лицо подростка перечеркнутое шрамом бледно-серые глаза которые казалось смотрят на что-то далекое и давно прошедшее белое белое белое насколько хватает взгляда ослепляющая вспышка белого хижина дымится взорвавшейся звездой белая ложь долгое отрицание от Христа до Хиросимы как люди в колониях выиграли от нашего правления только взгляните на все эти школы и больницы окна расплавились мертвая рука стершийся шрам летит по ветреной улице лживые белые голоса от Конго до Ньюарка древний минерал ложь побелевшая плоть фальшивые человеческие голоса медленный яд разлагающегося металла ложь отрицания белые бумаги "Доклад Уоррена" он поднял рубашку белая выстиранная хлопает на холодном весеннем ветру Оппенгеймер вытирает слезящийся глаз длинным пальцем.
"Если это быстрее завершит войну и спасет жизни белых..." (сложное решение в Пентагоне).
Геологический пласт прогнившей лжи и вульгарных злобных заявлений: "Чего мы ждем? Давайте разбомбим Китай".
Убивающий черномазых шериф хихикает над насечками на своем пистолете старый слепой шериф в кресле-качалке.
– Принеси-ка мне пистолет сынок хочу его пощупать.
– Хорошо отец.
Такой был у них ритуал. Почтительно мальчик принес старый кольт 44-го калибра вложил в дрожащие подагрические руки узловатые пальцы ощупывают шрифт Брайля насечек вспоминая... Помнишь Конго? 15000000 черных истреблено белыми охотниками за удачей. Поначалу им платили когда они приносили пару ушей. Но оказалось что некоторые добросердечные охотники просто отрезают уши не доводя дело до конца
"Эй черный мальчик я против тебя ничего не имею это просто работа и всё жена и дети в Англии я хороший парень правда. Теперь представь я просто отрежу тебе уши и оставлю тебя жить мне же тоже кое-что причитается. Что скажешь?". "Вы конечно добрый человек босс. Вы честный белый человек". Но обман вскрылся и теперь охотники за удачей должны представлять в качестве доказательства отрубленные гениталии. Говорят, некоторым домашним ниггерам, к которым относились благосклонно, разрешали оставаться евнухами и их благодарность была неописуемой.