Диагностика убийства
Шрифт:
В этот самый момент, как всегда, неслышно, в комнату вошла Анита.
– А кто женится? – спросила она с интересом. – Кто-то из наших знакомых?
– Милинд сделал предложение Индире, Анита! – ответила Сушма, прежде чем я успела заткнуть ей рот. – Представляешь, как здорово будет, если он, наконец, войдет в нашу семью?
Лицо Аниты вытянулось – я еще ни разу не видела, чтобы человек так менялся всего за несколько секунд.
– Милинд… сделал предложение?! – переспросила она.
– Ну да, разве это не великолепно?! – продолжала радоваться Сушмита, словно не замечая состояния Аниты.
– Д-да, – пробормотала та, выдавливая из себя некое подобие улыбки. – Просто… замечательно! Вы извините, мне нужно… отдать распоряжения насчет ужина.
И она быстро удалилась.
– Чего это она? – спросила Мамта-джаан, удивленно переводя взгляд с меня на Сушму и обратно.
– Наверное, съела что-нибудь не то за обедом, – предположила тетя. У нее всегда имелось одно объяснение плохому самочувствию – «кто-то что-то не то съел». Удивительно, но это объяснение вполне удовлетворило присутствующих. Всех, кроме меня.
В комнате прабабушки я заперлась на все засовы и упала на кровать. Тонкий слой пыли, лежащий на мебели, говорил о том, что слуги не убирались тут, по меньшей мере, пару дней. Оно и к лучшему: чем меньше людей здесь шастает, тем спокойней я чувствую себя в своем тайном убежище! Мне необходимо было остаться одной, чтобы подумать о происходящем. Меня удивила реакция Аниты на весть о нашей с Милиндом свадьбе – почему она так странно это восприняла? Неужели у мачехи виды на моего потенциального жениха? По возрасту они, конечно, вполне подходят друг другу, но… Милинд ведь всегда находился рядом с отцом, был вхож в этот дом – что, если их связывают куда более близкие отношения, чем я всегда думала – чем думали все в семье Варма? Нет, это казалось невероятным!
Голова моя шла кругом от информации, полученной за одну только первую половину дня, поэтому я едва не подпрыгнула на покрывале, услышав неожиданный звонок мобильного из сумочки. Что еще плохого могло произойти сегодня?
– Индира, это Егор, – раздалось в трубке, и я вздохнула с облегчением: звук русской речи стал для меня самым большим подарком и утешением, поэтому я, не сдержавшись, воскликнула:
– Господи, как я рада вас слышать!
– С вами все в порядке? – озабоченно спросил Егор после паузы, удивленный моей бурной реакцией.
– В полном! – ответила я. – У вас есть новости?
– Да, есть, – подтвердил адвокат. – Я, наконец, разобрался со всеми бумагами и действительно нашел кое-что интересное… Скорее, правда, непонятное.
– И что же?
– Я обнаружил счета – довольно много, причем выплаты производились одному и тому же агентству под названием «Бурман и Ко».
– И что это за агентство?
– Понятия не имею, Индира, но, думаю, вам там, в Агре, проще это выяснить.
– Отлично, попытаюсь разузнать. Что-то еще?
– А как же! Есть еще копии денежных переводов в Бангалор на имя Налини Датта.
– Датта? – переспросила я. – Такая же фамилия и у Милинда, помощника отца!
– Точно, – подтвердил Егор. – Он, судя по всему, и осуществлял эти переводы.
– Интересно, как они оказались у папы? Да и зачем?
– Чего не знаю, того не знаю. Я и сам заинтересовался, потому что все остальные бумаги касаются поместья или клиник вашего отца, а эти как-то выбиваются из общей массы.
– Спасибо вам, Егор, – поблагодарила я. – Все это может оказаться очень важным…
– До важного я еще не дошел, – перебил адвокат. – Среди документов я обратил внимание на несколько писем, полученных вашим отцом от некоего Вира Чатурведи. Если я правильно понял, в них говорится о том, что Пратап Варма пытался заниматься расселением людей с территории Тадж-Махала и переоборудованием каких-то мастерских.
– Я знала! – воскликнула я, почувствовав громадное облегчение. За время пребывания в Индии я наслушалась плохого о покойном отце, почти никто не сказал о нем доброго слова, за исключением бабушки, тети да журналистки, указавшей на его храбрость. И вот, наконец, хорошая новость: несмотря на то, что все считали Пратапа Варма бездушным негодяем, пекущимся только о своем кармане, он все-таки собирался выполнить условия договора!
– Это вам как-то поможет? – спросил Егор.
– Надеюсь, да. А как насчет питерского дела?
– А-а, да, есть кое-что. Я, как вы и просили, обратился в сыскную контору. Сначала, конечно, встретился со следователем по делу о наезде, но он весьма витиевато дал мне понять, что, скорее всего, дело это из разряда «висяков». Полиции удалось установить, что за автомобиль сбил Баджпаи, но на этом расследование зашло в тупик: машина числилась в угоне. А вот частные сыскари выяснили, что машину владелец, так сказать, «дал напрокат».
– Как это?
– Пришли к нему двое, причем один, если верить мужику, иностранец.
– Иностранец?!
– Индира, я боюсь, то, что произошло с вами и адвокатом Баджпаи в тот вечер, не было случайностью. Вполне вероятно даже, что это было покушение, а вот на него или на вас – большой вопрос.
Я сглотнула застрявший в горле комок, подумав о покушении на меня у отцовской клиники – вот уж те ребята точно знали, кто я такая, и не случайно загнали меня в тупик, к машине, из которой в меня стреляли!
– Индира, вы еще там? – поинтересовался Егор, решив, что я слишком надолго замолчала.
– Д-да, – пробормотала я. – Я вас слышала.
– У вас там ничего не случилось?
– Ровным счетом ничего, – заверила я его. – Все просто отлично. Так что с машиной?
– С машиной? А, ну, конечно – хозяин согласился дать ее на пару дней. Тачка довольно старая, нуждается в ремонте, а они предложили двадцать тысяч за два дня.
– Ничего себе!
– Ага. Только вот не вернули ее, как обещали, и хозяин заявил об угоне.