Диалектика отечественного военного прогресса
Шрифт:
Цивилизационный подход, будучи обращенным к диалектике цивилизации и культуры, объекта и субъекта, чувственного и рационального, к законам развития, обнаруживает одну из важнейших сторон своей продуктивности, позволяет рассматривать единство цивилизации и культуры двояко: с позиций метафизической и диалектической концепций раскрывать единство цивилизации и культуры на основе полученных результатов и предсказывать возможные пути дальнейшего развития общества. Характерно, что определенное завершение развертывания цивилизационного исследовательского подхода происходило совместно с формированием представления о двух типах общества. Намечалось различение основных версий цивилизационного исследовательского подхода и соответствующих им методов.
В коллективистской версии цивилизационный исследовательский подход базируется на действии законов общественного развития, так что сама диалектика цивилизации и культуры предстает как закон развития общества. В плане методологии коллективистская версия цивилизационного исследовательского подхода выступает как определенная конкретизация диалектического метода (объективная диалектика цивилизации и культуры).
Как считает Ходжсон, институциональное исследование и сравнение цивилизационных традиций является вполне релевантным только в рамках некоторого периода (между появлением цивилизации и современными
75
Ходжсон М. Условия исторического сравнения эпох и регионов: пределы обоснованности условий // Время мира: альманах. Вып. 2. Структуры истории. Новосибирск: Сибирский хронограф, 2001. С. 99.
Внерациональность военного прогресса во многом связана с менталитетом. России свойственны следующие параметры: ориентация на свободу, но не личность и массу, а на малую группу, то, что называют доменом, ориентация на материальное, но, похоже, на иррациональное. Цивилизация такого типа уже была в природе, она встречалась дважды… Правда, оба раза довольно неудачно. Это Ахейская Греция перед дарийским завоеванием и кельтская культура Ирландии и Уэльса в начале Средних веков. Мы, похоже, третья попытка создать этот тип отношений с миром, этот тип познания. Государство как соборная личность предполагает не только политическое устройство, но имеет отношение ко всему общественному строю. Западная же философия и политология характеризуются членением общества на части, отделением политических функций от всех иных функций жизни общества и тем самым они принципиально отличаются от русской философии и политологии. Понятно, что и методология исследования военного прогресса в этом случае приобретает особые черты. Нынешнее состояние ментальности является последствием нескольких цивилизационных катастроф, наложившихся одна на другую. Дело в том, что в России череда революций и катастроф срыла старые культурные нормы, но институтов не породила. Общество, чтобы как-то функционировать, начинает самоорганизовываться на примитивном уровне. Культурный слой, как грибница, прораставший веками, оказывается срыт. Для такого примитивизированного социума законы являются слишком сложным институтом, чтобы работать.
Субъектом, способным объединить частные интересы вокруг общих, может быть в современных условиях только нация, однако она остается расколотой на две нервные группы. Большая, но относительно возрастная и пассивная, остается носителем частично советской, частично традиционалистской ментальности. Численно меньшая, но более молодая, витальная, оказалась носителем новой, уже посттрадиционной и постсоветской ментальности.
Наиболее удачной попыткой гармоничного синтеза рационального и внерационального в социальном прогрессе, по нашему мнению, является евразийская идея. В разрезе военного прогресса наиболее четкую позицию занял Н.А.Савицкий, который заложил основы геополитической школы евразийства в своих концептуальных работах «Европа и Евразия» (1921), «Географический обзор России-Евразии» (1926), «Континент-океан (Россия и мировой рынок)» (1921), «Евразийство как научный замысел» (1933), «Географические и геополитические основы евразийства» (1933), «Евразийская концепция русской истории» (1933) и др. Его обращение к геополитике не случайно. Причина заключалась в самой политической сущности евразийского движения, «наиболее стойким идеологом» которого, по выражению Н.А. Сетницкого, являлся Н.А. Савицкий 76 . Построение евразийцами «синтезом науки, дающей цельное понимание мира», т. е. геополитики или геософии (сам Савицкий употреблял оба термина), происходило в русле выработанной ими идеологической программы.
76
Савицкий Н.А. Евразийцы и пореволюционники // Из истории философско-этической мысли 1920–1930-х годов. Вып. I. Н.А. Сетницкий. М., 2003. С. 271.
Рассмотрим соотношение рационального и внерационального на конкретных исторических примерах. Например, неоднократно Советский Союз заявлял о готовности участвовать в коллективных действиях, которые были бы решены совместно с ним и которые имели бы целью приостановить дальнейшее развитие агрессии и устранить усиливающуюся опасность новой мировой бойни. Не ограничиваясь разоблачением агрессоров и их пособников, Советское правительство выдвигало конкретные предложения, осуществление которых являлось бы важным шагом, способствующим обузданию агрессоров и мобилизации широких общественных сил всего мира на борьбу против угрозы новой мировой войны. Советское правительство выразило согласие немедленно приступить к обсуждению с другими державами в Лиге наций или на специальной конференции практических мер, диктуемых создавшимися обстоятельствами. Заявление заканчивалось предупреждением, значение которого было в полной мере подтверждено последующими трагическими для народов событиями Второй мировой войны. «Завтра может быть уже поздно, – говорилось в документе, – но сегодня время для этого еще не прошло, если все государства, в особенности великие державы, займут твердую недвусмысленную позицию в отношении проблемы коллективного спасения мира» 77 .
77
См.: Овсяный И.Д. Тайна, в которой война рождалась. М.: Изд-во полит. лит-ры., 1986. С. 197.
«Директива (декабрь 1940 г. – С. М.) дышит оптимизмом, который следует объяснять впечатлением от побед над Польшей и Францией. Поэтому она приписывает противнику такую же пассивную роль, к которой Германия уже привыкла в двух прошедших войнах. Опять надеялись навязанной противнику молниеносной войной обойти положение Мольтке о том, что ни один оперативный план не может оставаться неизменным после первой встречи с главными силами противника. Если оценка противника и на этот раз была правильной, командование могло с полным основанием вновь применять эту уже дважды оправдавшую себя тактику, в противном случае тяжелые разочарования и осложнения были неизбежны 78 .
78
См.: Типпельскирх К. История Второй мировой войны. Том 1. 1939–1943. С.-Пб.: Полигон, 1994. С. 168..
«Первоначальным замыслом Гитлера было создать с помощью Англии так называемое евро-африканское пространство, которое должно было превратиться в центр сопротивления Востоку. Наконец в 1940 году, убедившись в отказе Англии достигнуть компромисса, он переиначил это понятие в так называемое евразийское пространство. Полагаясь только на свою собственную силу, он хотел подчинить себе Европу и сплотить все побежденные им народы в этом великом начинании. Он хотел завоевать Восток как новое колониальное пространство для этой объединенной Европы, из которой Англия была бы исключена» 79 .
79
См.: Шеленберг В. Лабиринт. Мемуары гитлеровского разведчика. М.: СП «Дом Бируни», 1991. С. 105.
Для оптимального соединения рациональных и внерациональных форм военного прогресса важен геополитический подход. Принцип связи географии и истории, характерный для евразийской геософии, был присущ геополитике, которая для обоснования своих целей апеллировала к историческому прошлому. Так, например, немецкие геополитики утверждали, что в силу своего положения в центре Европы Германия должна объединить под своим началом другие «периферийные» государства в Orbis Romanus 80 . Как верно отметил Т.А. Михайлов: «В парадигме геополитического мышления геополитический статус нации превращается в ее миссию. Статус нации отделяется от институтов, а институты рассматриваются в аспекте того, насколько они способны обслужить этот статус» 81 . Поэтому геополитика была взята на вооружение идеологами практически всех западных стран в качестве научной апологетики и идеологического обоснования экспансионистских целей обслуживаемого ими класса. В соответствии со своей концепцией Савицкий выделил два вида цивилизаций: 1) воинствующего экономизма, утверждающие круг экономических явлений как нечто самодовлеющее; они бездуховные, скрывающие свою атеистическую сущность в историческом материализме; 2) придерживающиеся философии подчиненной экономики, согласно которой удовлетворение экономических потребностей общества связано с общими началами религии. По мнению Савицкого, идеи воинствующего экономизма и философия подчиненной экономики находятся в состоянии постоянной борьбы за право преобладания в цивилизациях.
80
См.:Хаусхофер К. Панидеи в геополитике // О геополитике. Работы разных лет. М., 2001. С. 324–327.
81
Михайлов Т.А. Эволюция геополитической идеи. Рига, 1998. С. 9.
Исследовав военный прогресс, надо подчеркнуть, что у евразийцев не было недостатка в оппонентах как в прошлом, так и в настоящем. Анализируя в целом их взгляды, немецкий историк Л. Люкс подчеркивал, пожалуй, одну из самых сильных сторон их доктрины: «В разработке концепции евразийства приняли участие этнологи, географы, языковеды, историки, правоведы и пр. Это разительно отличает евразийство от большинства идеологий, возникших в Европе между двумя войнами. Тут за дело взялись не дилетанты и политические доктринеры, а люди, прошедшие научную школу, владевшие искусством изощренного анализа. Вот почему воздвигнутое евразийцами построение не так просто повалить, хотя большинство русских эмигрантов было изрядно шокировано их откровениями 82 . Это отличие евразийского движения, отмеченное Люксом, во многом отвечает на вопрос о том, почему евразийские идеи в начале XXI столетия не потеряли своей актуальности не только с исторической, но и с политической точки зрения. О своей готовности осуществить новый поворот к Востоку не раз заявляли современные российские политические деятели. Свидетельством этому являются создание и деятельность Шанхайской организации сотрудничества, участие России в работе Организации исламских государств, проведение совместных военных маневров с крупнейшими странами Азиатско-Тихоокеанского региона и т. п. Сформулированный Савицким принцип обращенности к Востоку и Западу также находит своеобразное отражение в современной политике России. В частности, это хорошо видно на примере поставок российских энергоресурсов. Как только на Западе заговорили о том, что Россия ставит Европу под контроль российским газом, из Москвы прозвучала альтернатива о готовности ориентировать свои поставки голубого топлива динамично развивающемуся Китаю. В этом случае на Западе взяла верх разумная целесообразность.
82
Люкс Л. Евразийство и консервативная революция. Соблазн антизападничества в России и Германии // Вопросы философии. 1996. № 3. С. 59.
Евразийцам принадлежит одно из ярких противопоставлений концепции соборной личности и концепции личности свободной. Основному понятию старого миросозерцания, понятию отъединенного и замкнутого в себе социального атома, мы противопоставляем понятие личности как живого и органического единства многообразия, мы признаем реальностью не только индивидуальную личность (которая по существу-то своему вовсе не только индивидуальная), но и социальную группу и народ, и субъект культуры, и человечество. Заменяя понятие внешней связи понятием связи органической или личной, мы считаем и называем их личностями, но и в отличие от индивидуумов – личностями соборными. Соборность не просто принадлежит личности коллективистского общества, определяющей ее проявления – развертывание и раскрытие органической целостности. При этом целостность – это такая полнота, которая не нуждается уже ни в каких дополнениях, т. е. целостность соборной личности является мерой ее совершенств 83 .
83
См.: Григоренко Д.Е. Русский социализм как антиэнтропийная концепция управления российским обществом // Теория и история, 2007. № 2. С. 32.