Диаммара
Шрифт:
— Гебба! — заорал он, отпихивая в сторону очередного ремесленника, желающего промочить горло перед хорошим ужином. — Это я!
Гебба неприветливо на него посмотрела.
— Я уж вижу, что это ты, грубиян.
Озадаченный, Паррик почесал затылок, размышляя, как бы сделать так, чтобы она сменила гнев на милость, и тут сообразил, что даже не знает, жив Харгорн или нет. Он вовремя удержался, чтобы не рассказать ей о том, что произошло в Вайвернесс: во-первых. Ночные Пираты считались преступниками, а во-вторых, если господин Пендрал пронюхает, что он был свидетелем этой резни, его по-тихому арестуют и так же по-тихому казнят. Нет уж, лучше держать
И Паррик усердно занялся их восстановлением. Уломав Геббу, он много ел, а еще больше пил, со многими познакомился и, когда все начали расходиться, пытался удержать новых друзей.
— Не уходи, — говорил он, ухватив за рукав какого-то каменщика. — Куда же вы все? Еще рано! Мы еще…
— Тебе уже хватит. — Каменщик неожиданно превратился в суровую Геббу с метелкой в руке.
— Но я старый друг Харгорна! — горячо возразил Паррик. — Старый, старый друг! — раздельно повторил он на случай, если его не поняли.
— Харгорн всех привечает, кто ему плачется, а кроме того, он в отъезде. Так что тебе придется иметь дело со мной. Давай-давай, убирайся! У тебя что, дома своего нет?
Паррик предпринял героическую попытку встать.
— Откровенно говоря, — гордо сказал он, — дома у меня нет! — И растянулся на полу.
Начальнику кавалерии снилось, что у него в голове пасется табун лошадей. Проснувшись, Паррик понял, что лошади явились ему во сне неспроста: судя по запаху и вороху соломы вместо постели, он провел ночь в конюшне. Судя по тому, что он еще не совсем протрезвел, сейчас было раннее утро. Он поднялся на ноги, одолеваемый двумя неотложными потребностями. Первую он удовлетворил легко — для этого достаточно было отойти в уголок, а вот со второй оказалось сложнее. Понимая, что без глотка воды его ждет мучительная смерть, Паррик принялся на ощупь искать дверь: в конюшне была кромешная темень. При этом он думал, что Гебба, хоть и мегера, а все же добрая женщина: оттащила его в теплую конюшню, да еще и соломки подстелила — а ведь могла и на улицу вышвырнуть. Выйдя на улицу, Паррик нашел неподалеку колодец и выпил едва ли не полведра. Луна стояла еще высоко, и город был залит ее голубым светом. «Бош! Как хорошо, что я снова в Нексисе!» Вытирая о рубашку мокрые руки, Паррик еще раз взглянул на луну — и ахнул. В первое мгновение он подумал, что ему с похмелья мерещится: в глазах плывут какие-то точки. Но нет — они приближались, и в них было что-то знакомое. И когда Паррик понял, что именно, у него кровь застыла в жилах. Кто-то снял заклинание с Нихилим, и теперь Призраки Смерти летели прямо на спящий город.
Паррик был не единственным, кто с ужасом видел эту картину. На расстоянии около мили от Нексиса застыли в воздухе воины фаэри, глядя, как Призраки Смерти начинают свою ужасную пляску над городом. Хеллорин поравнялся с Д'Арваном:
— Это дело рук твоей волшебницы, дочери этой проклятой Эйлин! Она последней побывала в Академии — что она там натворила? Она что, действительно сняла заклинание с Нихилим?
Д'Арван стиснул пальцы на гриве своего скакуна. — Я не знаю, как это случилось. Меня там не было. Но Ориэлла освободила только одного Призрака — того, который занял тело Финбарра. Вероятно, из Вайвернесс он вернулся сюда и каким-то образом снял заклинание и с остальных.
— Чудовищное невежество! Несусветная глупость! — заорал Хеллорин. — Чем она думала, освобождая Призрака Смерти? В жизни не видел поступка глупее! Ну и заварила кашу эта твоя Ориэлла!
— Вероятно, у нее были свои соображения на этот счет, — сказал Д'Арван, стараясь оставаться спокойным. — Но я согласен с тобой — это была ошибка. В любом случае сейчас нам надо решить, как это скажется на наших собственных планах. По-моему, сегодня в Нексис лучше не соваться.
— А я думаю, надо подождать и посмотреть, чем все закончится, — подала голос Мара. — В конце концов, удрать мы всегда успеем.
— Кто спрашивал твоего мнения, смертная?!
— Мне кажется, мысль неплохая! Эти два возгласа раздались одновременно. Хеллорин и Д'Арван бросили друг на друга сердитые взгляды.
— Ты забываешь, мой господин, — холодно ответила Хеллорину Мара, — что я не какая-нибудь пустоголовая трещотка, которая годна только на то, чтобы набивать ее семенем фаэри. В свое время я была вторым человеком после командующего гарнизоном и знаю, о чем говорю.
— Мара права, — сказал Д'Арван. — И глупо пренебрегать ее советом только из-за того, что она смертная.
— Ну хорошо, — согласился Хеллорин. — Подождем. Вреда от этого не будет.
Луна уже клонилась к горизонту, а они все еще стояли и смотрели на город. Даже на таком расстоянии были слышны вопли ужаса несчастных жителей. Мара повернулась к Д'Арвану.
— Я уже жалею о своем предложении, — тихо сказала она. — Это ужасно… — Она не договорила.
— Смотри! Мара, ты видишь, что происходит! Призраки Смерти покидали Нексис. Подобно черному вихрю, они взмыли над городом и устремились на юг.
— Семь кровавых демонов! — выдохнула Мара. — Куда это они? Ты думаешь, все закончилось?
— Да, похоже, они улетают, — сказал Д'Арван. — И мне почему-то кажется, что больше мы их в Нексисе не увидим.
— Наверное, они просто наелись, — высказал предположение Хеллорин.
— Вот что я думаю, — задумчиво проговорил Д'Арван. — Они полетели на юг… Ты понимаешь, о чем я? Они полетели искать Ориэллу!
— Если это так, — мрачно ответила Мара, — то только боги смогут ее спасти.
Геббу разбудил какой-то человек, с размаху вломившийся к ней в окно. Прежде чем она успела завизжать, он зажал ей рот ладонью и прошептал:
— Заткнись! Не смей даже пискнуть! Это я, Паррик. Призраки Смерти опять в Нексисе! Только тише! Бери одеяла, и бежим в подвал. Только ради всего святого, постарайся не шуметь. Я сейчас уберу ладонь — ты меня поняла?
Гебба кивнула, но стоило ему убрать руку, как она открыла рот, намереваясь завизжать. Паррик оказался проворнее и опять лишил ее возможности издавать звуки.
— Слушай, ты, безмозглая старая курица, я ведь не для себя стараюсь! Я бы давно уже мог убежать, вместо того чтобы спасать твою пустую башку. Если ты завопишь, я выпрыгну в окно, а ты уж сама разбирайся с Призраками, как сумеешь.
На этот раз, когда он убрал руку, Гебба изо всех сил стиснула зубы, чтобы удержаться от крика. Трясущимися руками она сгребла одеяла и вместе с Парриком спустилась в подвал. У начальника кавалерии в руках был меч, но оба они понимали, что против Призраков Смерти это все равно что соломинка. Паррик плотно прикрыл за собой крышку люка и, запер ее на задвижку.