Дикарь из глубинки, или Курс выживания для мажорки
Шрифт:
Тут же врезаюсь во что-то твердое, больно ударившись носом.
– Ой, мамочки!
Отлетаю от преграды, потеряв равновесие. Зажмуриваюсь. Уже готовлюсь распластаться голая на траве, но зависаю в воздухе. Почувствовав на своем теле горячие, огромные, чужие руки. Сама судорожно цепляюсь онемевшими пальцами за какую-то ткань.
Следует секундная заминка.
Волоски на руках встают дыбом с холодным порывом вечернего ветра. С ним же в мои легкие врывается чужой, очень яркий и насыщенный мужской аромат. Далекие, еле уловимые нотки
– Принцесса, – над моей макушкой хрипло звучит знакомый голос.
Я чувствую, как под моей ладошкой вздымается огромная мужская грудь. Открываю один глаз. Затем второй. Чуть задираю нос. Передо мной он. Огромный, дикий, бородатый. И так смотрит, что сердце снова проваливается в желудок. С губ срывается новый истошный визг:
– А-а-а-а!!!
Я отскакиваю от мужика, признав в нем дикаря! Одной рукой прикрываю грудь, второй там… Боже! Белье же практически просвечивает. Какой ужас! Он же видел меня голой. Видел же?
– Ты…! Вы…! – пытаюсь собраться и возмутиться, но язык не слушается, а мозг не соображает от накатившей паники. Пульс опасно частит, а колени подкашиваются. Щеки горят. Я жмусь, как котенок к стенке.
– Тихо. Успокойся, – делает ко мне шаг Мишаня.
– Стойте там! – выставляю одну руку вперед.
Тут же замечаю, как взгляд дикаря съезжает на мою голую мыльную грудь.
Прикрываюсь снова, глухо рыкнув:
– Не смотрите! И не подходите!
– Стою, – поднимает свои огромные ручищи вверх, в примирительном жесте. – Спокойно.
Я хватаю ртом воздух. И вот эти вот волосатые лапы были только что на моем теле? Прижимали и обнимали? Какой ужас! Как это было не… приятно!
– Что случилось?
– Я… – киваю в сторону душевой. – Там что-то летало. И я… ну…
Да что со мной такое? Двух слов связать не могу. И в горле страшно пересохло. А этот стоит и рассматривает меня. Нагло рассматривает. С вызовом!
– Отвернитесь!
– Зачем? – глумится, улыбку прячет.
– Я зайду в сарай, чтобы одеться.
– Не пойдет. Тебе нужно в душ.
– Нет!
– Да. Ты вся в пене. Вон и меня испачкала, – показывает на намокшую футболку, где четко отпечатались два мокрых круга чуть ниже его груди. Это я своей грудью в него влетела? Позорище, Серебрякова!
– Тогда вообще уйдите, – прошу, а сама пячусь к сараю задом.
– А если не уйду? – он уже откровенно посмеивается.
– Я буду кричать.
– Тебя никто не услышит.
– Я умею громко кричать!
– Принцесса, ты в тайге. А до ближайшего дома – два километра через лес. Сомневаюсь, что ты умеешь делать это настолько громко.
– Я… вы…
– Ты, я?
– Вы маньяк?!
– Возможно. Только на будущее – нужно этим вопросом задаваться до того, как остаешься на ночлег в чужом доме в глубокой глуши, – оскалившись, нравоучительно выдает маньяк Мишаня и наступает.
Я делаю еще один шаг назад. Становится уже совсем не смешно, а дико страшно! Поджилки трясутся. Он ведь прав. Я одна: хрупкая, слабенькая, беззащитная. И этого мужлана я совсем не знаю. По спине прокатывается холодок. Обесчестить ему меня, как не фиг петь!
– Вы не… – договорить не успеваю.
Пятка со всей дури больно врезается во что-то. Я запинаюсь. Вскрикиваю и лечу на пол. Звучно падаю на спину, отбивая себе, кажется, абсолютно все! И перед тем, как закрыть глаза от прострелившей боли в многострадальном копчике, в голове проскакивает мысль: этот день я так и не пережила. Но я пыталась. Честно!
Глава 8. Куда тебе к скотине?
Милена
Официально – эта ночь самая худшая в моей жизни. Самая-самая! Мало того, что очнулась я, как в коконе, думая, что случился паралич. Ни рук, ни ног я не чувствовала – все тело затекло. Так еще и секундная паника накрыла с головой.
Я попыталась вспомнить, что было вчера после моего позорного падения. Спустя пару минут мозгового штурма, поняла, что бесполезно. Ничего не помню! А уже после пришло осознание, что я лежу в этой гребаной раскладушке, которая обволокла меня, как кокон будущую бабочку. А я сейчас, по ощущениям, гусеница, которую перемололи в труху.
Выдохнула чуть-чуть с облегчением и расслабилась, хлопая глазами, пялясь в потолок. Вернее, в три доски, после которых свод крыши. Вокруг птички поют, насекомые жужжат, пес гавкает. Тот самый, наверное. Не запомнила, как его зовут. А еще у меня жутко чешется нога, где-то у самых пальчиков. Меня кто-то ночью пытался съесть.
Интересно, сколько времени?
Приподняв голову, вытягиваю руку с часами на запястье и пытаюсь разглядеть циферки. До слуха доносится мычание и кукареканье. Господи! Тут вообще когда-нибудь спят?
Часы показывают шесть утра. Шесть? Мама дорогая! Я даже на работу в такую рань никогда не вставала! М-м-м!
То, что у меня за день не задергался глаз, это огромный прогресс. Но чем дальше, тем веселее. Нужно срочно узнать, где тут ловит сеть. Позвонить начальству и выдать все, что я о нем думаю. В красках и эпитетах.
С протяжным стоном и болью в крестце я сажусь. Потом перекидываю ноги с помощью рук, так как те совершенно не хотят гнуться. Встаю на коврик. Он приятно холодит ступни. Оглядываю себя и только сейчас понимаю, что я все также в одних трусиках. Мое сердце в панике подпрыгивает в груди и с разбегу ударяется о ребра…
Шмяк!
Это что же значит? Дикарь мог меня и облапать, и рассмотреть, пока я валялась в отключке? Безвольная кукла – идеальная жертва… Нет, нельзя думать об этом. Буду верить в порядочность людей. Особенно когда в их руках беспомощная девушка без сознания. В огромных таких, волосатых, но горячих руках!