Дикарь
Шрифт:
Я фыркнула и закатила глаза, но, разумеется, не сердилась по-настоящему: разве можно сердиться на такую милую женщину?
После завтрака я взяла ноутбук и вышла на задний двор — немного поработать над своей книгой о фитнесе, которую мы писали вместе с Лерой. Обдумывая раздел, касающийся подбора музыки для тренировок, я уже почти набрала подругу на телефоне, как вдруг увидела идущую в мою сторону по тропинке через сад девушку восточной наружности. У неё были длинные тёмные волосы, раскосые глаза и стройная фигура, но неизящная, слегка косолапая поступь. Я даже успела подумать о том, можно ли исправить походку в таком возрасте (на вид девушке было лет двадцать, не больше) при помощи физкультуры
— Дзраствуте! — и изобразила нечто вроде улыбки, но очень нервное и ненатуральное. — Ви — Ника?
У неё был очень сильный акцент, но слова вполне понятны.
— Да, — кивнула я, уже предчувствуя беду.
Девушка протянула мне руку:
— Я — Саран, джена Тимура.
— Жена? — переспросила я, неверяще приподняв бровь.
Улыбка девушки стала ещё шире, но не натуральнее.
— Как протшёл ин…интервию?
Сюр какой-то…
— Подождите, Саран, но это просто смешно. У Тимура нет жены, его отец бы знал…
— Ми дживём вместе. Скоро дженица. Ми дждать ребёнок, — она положила ладошку себе на живот.
Врёт! — пульсировало у меня в голове. Быть того не может! Но в душу уже начали закрадываться сомнения, так как очень уж уверенно она себя вела. Да и попала ведь как-то на территорию! Но всё равно история не клеилась: Лиза, Виталий, другие сотрудники — неужели они не предупредили бы меня? Да я только что обсуждала с горничной свою потенциальную беременность!
— Где вы были последнюю неделю? — спросила я с интонацией детектива, расследующего убийство, совсем не думая о том, что это, вообще-то, невежливо.
— Я едздить к родитерям.
О господи, она даже по-русски плохо говорит! Как она может быть женой… хм, хотя… кто бы говорил!
Мелькнула безумная мысль, что Тимур скрывает от отца свою настоящую невесту и только изображает любовь ко мне, чтобы тот отстал, но в это уж совсем не верилось! Ну не умеет мой медведь так притворяться! У него каждая эмоция на лице написана, даже несмотря на бороду.
Наконец мечущиеся в голове сомнения нашли твёрдую точку опоры — Лизу. Она не может не знать невесту Тимура! Я пригласила Саран пройти в дом, она немного поколебалась, но последовала за мной.
— Лиза, вы знакомы с Саран?
Горничная опустила глаза и порозовела.
— Это не должно вас беспокоить, Вероника Львовна. Они расстались…
Сердце во мне упало. Вот откуда эти запасы контрацептивов! Всё же нехорошо, что он меня обманул… но это нам нужно обсудить с глазу на глаз.
— Давно?
Плечи Лизы опустились ещё чуть ниже.
— Ну… вы уже были здесь… Но это было до появления… эмм… итальянского господина.
Я обернулась к Саран. Вот оно что. Обиженная изгнанная любовница. Пришла, чтобы поквитаться со мной?
Девушка сделала невинные глаза:
— Поджалуста! Говорить один!
Мне уже не хотелось ни о чём с ней разговаривать, но в лице девочки было столько боли. Мы переместились в гостиную, присели на диван.
— Протсти, я что-то врать, но я дждать ребёнок от Тимура. И я очень рюбить их.
Ситуация непростая: повела она себя нехорошо, попытавшись ввести меня в заблуждение, но если и впрямь у неё будет малыш…
— Без всяких сомнений, он должен знать, если ты действительно беременна. Он ведь не знает?
Она печально покачала головой.
— Я покадзать тебе справка! — горячо воскликнула Саран. — Пойдём в матшина!
Девушка схватила меня за руку и потянула в прихожую, к двери, на двор…
— Погоди… — спохватилась я, поддаваясь лёгкой панике. — Машина за воротами?
– Да..
— Тимур
— Это дздесь, сразу!
— Принеси справку сюда.
Она отчаянно замотала головой:
— Там… что-то… тебе надо смотреть, нельдзя принести… — и снова потянула меня за руку.
Я упёрлась ногами в землю:
— Нет, подожди, я так не могу. Надо спросить его…
Достала из кармана брюк телефон и набрала Тимура, но он был недоступен. Наверное, всё ещё сильно занят на работе. Моё сердце на удивление часто и взволнованно колотилось, словно я была на пороге какого-то серьёзного решения. На самом деле, так оно и было, если б только знать!..
Я решила быть последовательной и вернулась в дом. Попросила Лизу позвонить секретарю Тимура, но та безапелляционно ответила, что шефа никому не велено беспокоить. И вот тогда я решилась. Ну чем мне может быть опасна несчастная беременная девочка? Как навредить? Для полной уверенности я прихватила с собой охранника из привратной будки, мы втроём завернули по дороге за ближайшие кусты — там стоял большой белый джип "Мерседес". Странно, конечно, что Тимур подарил такой маленькой и тщедушной бывшей любовнице такую большую роскошную машину, но в принципе, зная его широкую душу…
Все боковые стёкла автомобиля были затонированы, а в лобовом очень ярко отражалось небо вперемежку с деревьями — вот почему я не заметила, что внутри кто-то есть. Сообразила я это лишь в тот момент, когда меня, заглянувшую внутрь, дёрнули за блузку, а сзади раздался глухой удар по телу охранника. "Мамочка!" — была моя последняя мысль, после которой сознание покатилось в глубокую чёрную дыру.
Глава 15. Похититель
Вероника
Я плыла на пышном белом облаке по небу, и вокруг меня прыгали маленькие, но яркие солнечные зайчики. Или это были светлячки… или искры от чего-то большого и светлого. Но я смотрела на них спокойно и прямо, не щурясь. А тела совсем не ощущала, будто оно вдруг потеряло вес. Впрочем, так ведь и должно было произойти, чтобы я смогла удержаться на кучке прохладного пара. Время от времени мне казалось, что я слышу чьи-то голоса, но вокруг не было ни души, если только мои светлячки не обладали собственным сознанием.
Потом, совершенно внезапно передо мной появилось лицо Тимура и вдруг заговорило по-итальянски (странно, но я понимала каждое слово!), осуждающе покачиваясь в воздухе:
— Глупая, глупая Нико, я ведь так тебя люблю!
— Что это за любовь такая? — возмутилась я. — Ты же дышать мне не даёшь! Ты душишь меня своей любовью…
Я и впрямь начала задыхаться, потому что плотный ком печали и обиды сдавил горло, и у меня никак не получалось его проглотить или вытолкнуть наружу. Я задёргала руками и ногами в поисках опоры, и вдруг свалилась с облака на что-то упругое. Резко открыла глаза и даже села, но тут же упала назад, потому что онемевшее тело было не в состоянии держать само себя. Однако и отсюда можно было кое-что разглядеть. Например, часть стен большой богато украшенной комнаты, развевающиеся тонкие занавески на высоких окнах, спинку гобеленового дивана, на котором я лежала… Абсолютно незнакомое место. Это не дом Тимура и не наша с папой квартира в Москве. И даже ни одно из известных мне жилищ моих друзей. На общественное место вроде больницы тоже не похоже. Полежав ещё немного, ощущая, как мучительно тело потихоньку приходит в себя, я снова поднялась — на этот раз осторожно, держась за спинку дивана — и огляделась ещё раз, повнимательнее. Деталей стало в несколько раз больше: столики, тумбы, кресла, картины на стенах — но ясности это не добавило. По-прежнему неузнаваемое место.