Дикарь
Шрифт:
Я стояла замерев. Просто не знала, что ответить, потеряла голос и все силы разом.
— Ты хотеть идти с ним? — продолжал добиваться Витторио.
Я опустила глаза. Нет смысла врать, а правда и так понятна.
— Кто он? — голос Витторио лишился всей своей обманчивой мягкости и расслабленности. Зазвучал остро, как булатный клинок.
— Это Тимур Алексеев. Ты был в его доме.
— Я помню, — тихо, а потом по нарастающей: — Кто он для тебя? — так, что в конце фразы сорвался на крик.
Витторио помолчал немного, и никто не производил ни звука — тишину
— Сумасшедший, пришёл в мой дом с двумя людьми. За тобой. Нико, porca miseria (чёрт возьми), КТО ОН ТАКОЙ?!
Лицо Витторио покраснело, на шее и лбу вздулись вены. Он был в бешенстве, и всё, о чём я могла думать — лишь бы не навредил Тиму. Господи, ну почему он пришёл всего с двумя людьми?! Знал ведь, что за человек!
Витторио опять сменил тон, будто мгновенно успокоился, и сказал тихо:
— Silenzio (Молчание)? Окей. Я (сам) знаю. И ты говорить мне про… onesta e fedelta (честность и верность)! Ты быстро забыть наша любовь! Traditrice (предательница)! Но настоящий вопрос: на что ты готова, чтобы спасти ему жизнь?
Тимур
Я вышел с той странной видеовстречи с китайцами непривычно усталым. Всё было странно, утомительно, и меня не оставляло дурное предчуствие. Мне казалось, Юра тянет время, стараясь задержать всех как можно дольше — даже китайские партнёры начали нервничать. Что уже говорить обо мне, а этот хлыщ и слушать ничего не желает. Нет, говорит, пока каждую букву договора не обсудим, с места не сдвинусь. В общем, я вымотался до последней возможности. Только одно меня поддерживало: сейчас пойду в спальню, нырну в своё наконец-то обретённое счастье с головой и забуду обо всём. Я был полон надежд и приятных ожиданий — до того самого момента, как увидел лицо Лизы.
Ещё секретарша сказала, когда я вышел из кабинета, что меня искали домочадцы, но раз я занят, должны ведь были подождать..! Однако, судя по мертвенно-бледному цвету вечно румяной горничной, что-то всё-таки произошло.
— Тамерлан Ильич… — еле слышно пробормотала она и вдруг бухнулась на колени: — простите, не уберегла! — и заревела, как маленькая нашкодившая девочка, которая плачет, чтобы её не наказывали строго.
С большим трудом я смог добиться от неё внятного ответа: Ника пропала. Её украли, увезли неизвестные — и сердце в моей груди оборвалось. Её уже начали искать без меня, почти вся охрана была брошена в погоню, но след потеряли где-то на развилке дорог, и никто не знает, какую машину или каких людей надо ловить. Привратник, что вышел вместе с ней за ворота, до сих пор не пришёл в себя. У него была серьёзная черепномозговая травма, его повезли в ближайший ФАП.
Не буду рассказывать, в каких выражениях я думал о своей охране и их действиях в этой ситуации… Злился, конечно, и на саму Нику: ясно ведь сказал, за ограду не ходить — да что толку думать о сбывшемся? Но самым неожиданным ударом стало то, что во всём этом оказалась замешана Саран. Каким образом попала она в эту историю?
Отдав все возможные распоряжения, я набрал Саран — конечно, абонент недоступен. Тогда я подумал ещё немного и позвонил Юре.
— А я тут причём? — почти обиженно возмутился он.
Да странно как-то: видеоконференция, о которой я ни сном ни духом, все эти его строгие распоряжения моей секретарше — не беспокоить. Даже телефон заставил выключить, зараза, а ведь Ника мне звонила. Я мог бы её остановить, если бы не послушал партнёра! Юра продолжал юродствовать:
— А ты не думал, что наша птичка просто взвесила все за и против и решила вернуться к прежнему жениху? Может, у него кошелёк потолще…
Я бы тут же взорвался нецензурной гневной тирадой в его адрес, если бы не отрезвляющая мысль: он прав, копать нужно с итальянской стороны. Кто ещё стал бы похищать мою невесту? И сейчас нужно сосредоточиться на том, чтобы найти её, а эмоции отложить на потом. На них пока нет времени.
Мои люди уже вовсю искали Саран в Курске и по окресностям, а следом я выдал приказ найти в Неаполе мистера Кастеллано и всеми правдами и неправдами выяснить, не содержится ли у него в плену красивая белая женщина. Также мы связались с отцом Ники
— он был страшно перепуган похищением, но утаивать это от него я счёл неправильным. Опять же, он мог знать какие-то явки в Италии — к сожалению, эта надежда оказалась напрасной.
Время шло — не дни, а часы, но я с каждым часом всё глубже погружался в мрачное состояние духа. Меня буквально выворачивало наизнанку от тоски и дурных предчувствий. Около обеда один из сотрудников службы безопасности — Антон — привёз Саран. Она выглядела на редкость несчастной и плакала не переставая.
— Говори! — потребовал я, не поддаваясь на эти попытки меня разжалобить.
— Я не хотеть! — захлёбывалась она рыданиями. — Он сказать, всё быть хорошо! Только вывести за ворота!
— Кто — он? — взревел я.
— Юрий…
Я походил по комнате туда-сюда несколько минут и даже выкурил сигарету, чтобы успокоиться. Сейчас надо не наломать дров, потому что на кону жизнь и честь Ники. Хорошо, что Негматов в Москве, а то я переломил бы его тонкую шейку двумя пальцами и даже не заметил. Сосчитав до десяти и глубоко вздохнув, я снова набрал партнёра… то есть, бывшего партнёра:
— Саран у меня, — заявил без предисловий.
Юра чертыхнулся в сердцах и добавил:
— Вот дура!
— Объясни, пожалуйста, что происходит.
— Происходит то, что одна гр*баная журналистка за десять дней умудрилась пох*рить дело всей нашей жизни, Тим.
— Это очень странное утверждение. Для меня очевидно, что это сделал ты.
— Всё относительно, мой друг, всё относительно.
— Не называй меня так. Где она?
— Понятия не имею. Я в похищении не участвовал.