Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
Я был молод. Я еще многого не знал.
Мы – комики, нам имя – суета…
(Из воспоминаний Луция Тита Тумидуса, артиста цирка)
– Я ошибался! Солнце мое, вы не представляете, как я этому рад!
– Я тоже рада вас видеть, майомберо Зикимо.
Н’доли не обернулась. Она и так знала, с кем говорит.
Кто еще, завидев коллегу, мог с полуслова продолжить спор трехмесячной давности, даже не поздоровавшись? Впрочем, надо отдать должное майомберо Зикимо: проигрывая, он честно признавал поражение, нисколько не
Н’доли замедлила шаг, позволяя догнать себя.
– Образцы с Тренга крайне интересны. Вы живыздоровы, все замечательно… И все равно, солнце мое, не стоило так рисковать!
Зикимо зашагал рядом, смешно выворачивая массивную голову на короткой шее, чтобы взглянуть на Н’доли. Низкорослый, коренастый, руки заросли рыжим волосом – если профессор Мваунгве походил на гориллу, то Зикимо смахивал на орангутана, облаченного в белый халат. Халат Зикимо давно стал притчей во языцех. Его ткань сияла чистотой горных снегов, какие бы эксперименты ни ставило неугомонное содержимое халата.
– Отбор образцов! Неужели для этого одно из светил центра должно было подвергнуться ужасному риску?!
– Вы мне льстите, майомберо Зикимо. Светило? Я всего лишь делегированный сотрудник Института межрасовой генетики.
– Солнце мое, оставьте официоз для консилиума! Должность, степень, статус… У вас, между прочим, такая же степень майомберо. Мы что, станем величать друг друга, как на конференциях в Академии Хиззаца? Доктор Шанвури, доктор Зикимо… Великий Н’куйя, как я за вас переживал!
– Я тронута, коллега. Но вы преувеличиваете опасность…
– А если бы вас разоблачили? Арестовали?!
– Я прошла курс подготовки.
– Подготовка! – Зикимо всплеснул руками. Рыжие бровкитучки вспорхнули на лоб. – Курс шпионажа за четыре месяца? Они что, насмотрелись дешевых боевиков, эти умники из научной разведки?! Четыре месяца! Люди учатся годами, а потом раз – и томись до конца дней в застенках вражеских контрразведок… Как они сумели вас уговорить?!
– Вы несправедливы. Это мне пришлось их уговаривать. Кстати, а выто откуда в курсе? Про четыре месяца и научную разведку?
– Элементарно сопоставил факты. Наши запросы на новые образцы. Ваша регулярная занятость по вечерам в течение четырех месяцев. Раньше вы не отказывались сходить на Джафестиваль или на маракатупати. Командировка на Тренг. Доставка образцов… Нельзя было поручить это дело профессиональному агенту? Отбор образцов, солнце мое, – это…
Зикимо умолк, не закончив фразу, что случалось с ним крайне редко. Н’доли улыбалась, боковым зрением отслеживая реакцию «орангутана». Зикимо был давно и безнадежно влюблен в дочь Папы Лусэро. Кажется, он ревновал к далекому донору.
– Те образцы, – Н’доли ласково тронула собеседника за плечо, – что вы видели, действительно мог получить любой агент. Но дело не только в них. Терпение, коллега! Скоро вы сами все увидите. Думаете, зачем Умсла собирает нас на консилиум?
В зале для конференций их ждали ведущие специалисты антического центра «Грядущее» во главе с куратором Умслой. Собрались только вудуны. Профессора Штильнера, номинального руководителя центра, пригласить «забыли». Едва Зикимо упал в легкое бамбуковое кресло, как, повинуясь
– Майомберо Шанвури, – Умсла обернулся к Н’доли, – я вынужден сделать вам замечание. Не стоило обсуждать в коридоре с коллегой вашу недавнюю командировку. Да, я все понимаю: вы вернулись домой, вздохнули с облегчением, расслабились… И тем не менее даже коридоры Первого корпуса не место для опасных разговоров. Вы меня поняли, майомберо Шанвури?
Н’доли холодно кивнула.
– А вы, майомберо Зикимо? Впредь я попросил бы оставлять при себе ваши умозаключения, подобные сегодняшним. Или, по крайней мере, высказывать их коллегам с соответствующей степенью допуска в помещениях, специально оборудованных для таких бесед.
– Вы имеете в виду пыточные камеры, солнце мое?
Зикимо сверкнул глазами и закинул ногу за ногу, с вызовом развалившись в кресле. «Солнцем» он называл всех собеседников без исключения, включая царствующих особ. Интонации же ясно подчеркивали, кого Зикимо считает голубым гигантом, а кого – красным карликом.
– Комнаты для допросов? Секретные казематы? Уточните, баас Умсла!
Унылое лицо Умслы, похожее на морду верблюда, осталось невозмутимым.
– Я искренне надеюсь, что до этого не дойдет, уважаемый майомберо Зикимо. Но если вы будете настаивать… – Умсла развел руками. – А теперь я хотел бы поздравить майомберо Шанвури с успешным выполнением… ээ… миссии, на которой майомберо Шанвури так настаивала. Как я понимаю, у вас есть что нам сообщить. Прошу вас.
Умсла сел в одинокое кресло, стоявшее сбоку от остальных.
– Ваш выговор, баас Умсла, был искреннее поздравлений. – Н’доли поднялась на возвышение для докладчиков. – Тем не менее, спасибо на добром слове. Дайте затемнение!
В зале сгустились сумерки. Н’доли поколдовала над эмиттерной панелью голопроектора – и под потолком вспыхнула демонсфера. Молодая женщина опустила сферу ниже, чтобы коллегам не пришлось задирать голову, и отрегулировала размер…
– Баас Умсла, конференцзал относится к категории специально оборудованных?
– Безусловно.
– У всех присутствующих есть соответствующий допуск?
– Иначе они бы здесь не присутствовали.
– Вы меня успокоили, баас Умсла. Итак, коллеги, небольшая вводная к тому, что я хочу вам продемонстрировать. Как вы знаете, я недавно вернулась из командировки. Кроме биохимических и генетических образцов, переданных майомберо Зикимо и профессору Чилонгола, я получила и другие данные – возможно, даже более существенные для нашего проекта. Параллельно с отбором образцов мне удалось снять динамический слепок с Лоа объекта – помпилианца, прошедшего полный курс «солдатской» вакцинации и находящегося под прогрессирующим воздействием «офицерской» вакцины.