Дикари Ойкумены.Трилогия
Шрифт:
Снизу пробился желтый свет. ИКкартинка вспыхнула, зарябила. Метелла вручную переключила режим: с промежуточной освещенностью шлем справлялся плохо. Словно в подтверждение ее мыслей про шоу, поручик загорланил:
– Загулял я, загулял,
Заплутал в трех сосенках,
Начинаю от рубля,
Продолжаю сотенкой!
Он плясал на ступеньках, шумный, лихой. Только сейчас до обердекуриона Метеллы дошло: раньше шагов поручика она не слышала, несмотря на все лестничные кунштюки Ахилло.
– Грыць, ты? – окликнули снизу.
– Внимание! – прошелестел в наушниках бас Назона.
Ахилло
– Был барыш, стал кураж,
День вокруг божественный,
Ах, возьму на абордаж
Чтонибудь поженственней!
– Пьяная харя! Ты где набралсято?!
В голосе звучала зависть. Еще один пролет. Сделалось заметно светлее. Стала видна бордовая с желтой каймой дорожка, полированное дерево и затейливая ковка перил. Дорожку пятнали грязные следы. Местами уродливо чернели пропалины, тут же валялись раздавленные окурки.
Даль пуста и синь густа
Над Отчизной нищею,
Как с куста, начну от ста
И продолжу тыщею!
Навстречу затопали шаги. Ливия вскинула руку, подавая знак, и припала на колено у края площадки. Ствол уставился вниз сквозь фигурную прорезь, между чугунными завитками. Только бы поручик не оказался на линии огня! Только бы не заслонил…
– Эй, да ты…
Похоже, поручик спиной чуял Метеллу и ствол ее «Универсала». На ступеньках возник небритый детина в пальто нараспашку. В руках он держал тупорылый автомат. Не прекращая петь, Ахилло качнулся вправо. Луч, посланный Метеллой, прожег бандиту переносицу. Детина еще падал, а поручик уже был рядом, уже придерживал тело, валящееся набок, перехватывал автомат, чтоб не лязгнул о ступеньки.
Полковник Трубячинский сдержал слово. Он прислал лучшего.
– Третий этаж. Приготовиться. Сорок метров до залы, где держат заложников. Входим через три секунды после поручика Ахилло. Метелла, Плиний, Апроний – правый фланг. Тумидус и я – левый. Вы, поручик, – центр. По верху залы идет галерея, там могут быть стрелки. Огонь только прицельный. Не зацепите заложников. Задачи ясны? Вперед!
Гулкий холл украшен лепниной. Наборный паркет под ногами – мореный дуб, не имитация, как в кабинете у военкома. Кофейного цвета стены с орнаментом из стилизованных роз. Высокая двустворчатая дверь с вензелями. Все это было, было! Казино лайнера «Огнедар». А внутри – засада. Нет лишь музыки: арфы и скрипки. Зато сбоку разверзлась пасть древнего лифта. Складная решеткагармошка» с позолотой, панели красного дерева, ряд кнопок. Теплится матовый плафон под потолком кабины…
Это не учения. Это…
– Свет! – шепчет Метелла.
Ее шепот громом гремит в наушниках.
Две люстры под потолком – виноградные лозы и гроздья. Бронза листьев начищена до блеска. Десятки примитивных лампочек накаливания на белых столбиках – подобие свечей. Метелла права. Лучше входить из темноты в свет, чтобы бандиты не увидели их раньше времени. Марк вскидывает «Универсал»; поручик машет ему: нет!
Ахилло делает два шага к стене.
Щелчок выключателя. Свет гаснет.
Дробный перестук каблуков по паркету.
Ахилло разошелся не на шутку. Кому придет в голову, что штурмовой
– Все портки в петухах,
А рубаха – в горлицах,
Ах, погрязну во грехах
Во девичьих горницах!
Узкая желтая полоска меж створок дверей. Ближе, еще ближе. Тьма – и золотая стрела. Бесплотный дух буянил во мраке и пустоте. Дух хотел к свету.
– Не пижон и не бастард,
Выпивший и нервный,
С тыщей выползу на старт –
Кто к мильону первый?!
Двери с грохотом распахнулись. Стрела превратилась в сияющий проем, в волшебный портал. Он вел в другую, лучшую жизнь. И на пороге между светом и тьмой, крестом раскинув руки, встал Вестник с флягой в шуйце.
Избавитель? Ангел Смерти?
Все сразу?!
– Кто первый?! – громко переспросил поручик. – К мильону, а?
Он встряхнул флягу, чтобы слышали: не пустая. Фигура Ахилло частично перекрывала обзор, но и так было видно: в зале полно народу. Дамы в бальных платьях, кавалеры в мундирах и фраках, дрожащие лакеи в ливреях. Людей согнали в центр залы, заставили сесть на пол, не считаясь с сословиями. Гигантская клумба из цветовчеловеков: сирень и жасмин, маки и горицвет, черные тюльпаны, темная зелень…
Клумбу сторожили бдительные садовники: двое справа, один слева. И еще на балконе, на галерее. Взгляды садовников сошлись на незваном госте. Широкий взмах руки, булькает фляга, собирая внимание в точку…
Время!
Поручик расслоился, выстрелив из себя пять мерцающих фигур – штурмовиков в камуфляже «хамелеон». Вбегая, врываясь, вкатываясь в залу, они открыли огонь с ходу, не остановившись ни на миг. На груди ближайшего бандита вспыхнула ослепительная звезда. Рябой верзила ткнулся лбом в пол, даже не поняв, что произошло. У другого звезда полыхнула на плече; синий, богато расшитый жупан загорелся, выбросив бледные язычки пламени.
– Рррраааа!!!
Рев? Вопль?! Лицо искажено болью. Рот распялен в крике. Уцелевшей рукой щеголь в жупане вскинул автомат. Барабанная дробь очереди раскатилась по зале. Автомат дергался, плевался свинцом. Пули летели вкривь и вкось, впивались в стены, в пол, вслепую нащупывая жертву.
– На пол! Все на пол!
Бас Назона перекрыл даже грохот пальбы.
Куда там! Тесная компания офицеров, а с ними часть штатских помоложе уже накатывали волной на балконную дверь. Бежать? Прыгать с третьего этажа?! Грохнул выстрел, ктото из офицеров упал, обливаясь кровью, но волна уже выплеснулась на балкон. Крик, брань; через секунду снаружи – едва слышный хряск тела, упавшего наземь.
С галереи, захлебываясь, визжал импульсник – охотничий длинноствол. Ливия повела «Универсалом», включив режим «непрерывного огня». Балюстрада взорвалась гипсовым крошевом, визг смолк. Не снимая пальца со спуска, обердекурион осмотрелась. Плиний. Назон. Тумидус. Апроний. Вроде все живы…
На пороге залы лежал поручик Ахилло. Широко раскинув руки, он уставился в потолок блестящим, стеклянным взглядом. Папаха отлетела прочь, фляга укатилась вслед за папахой.
Мертвый поручик улыбался.