Дикие Фейри
Шрифт:
— Что, блядь, здесь происходит?
Я повернулась к двери и мое сердце подпрыгнуло от удивления, когда мой взгляд упал на Райдера Дракониса.
На нем была пара черных тренировочных штанов, а черная майка обнажала его толстые бицепсы.
Я задыхалась, была вся в крови и грязи, рубашка порвана, галстук болтался, один из моих длинных носков сбился вокруг лодыжки, но он смотрел на меня так, словно я была самой потрясающей вещью, которую он когда-либо видел.
Адриан выполз из кабинки туалета и поднялся на ноги, когда грязная вода стекала по его лицу, смешиваясь
— Он сделал тебе больно? — прошипел Райдер, его взгляд потемнел, когда он сделал шаг к Адриану, словно всерьез собираясь зарубить его прямо здесь, посреди мужского туалета.
— Эта сука напала на меня, — прорычал Адриан, хотя я не упустила страха в его глазах или того, как колотилось его сердце теперь, когда ему пришлось иметь дело и с Лунным Королем.
— Это было недоразумением, — невинно ответила я.
Адриан явно не знал ничего, что могло бы мне помочь, но я не могла отрицать тот факт, что мне действительно нравилось выбивать из него дерьмо. Возможно, даже слишком. Но потом я поняла, что сломалась. Смерть Гарета испортила что-то внутри меня и теперь я действительно жаждала насилия. Это была одна из немногих вещей, которые я действительно могла чувствовать.
— Ты покончила с ним? — спросил меня Райдер. — Или ты хочешь, чтобы я помог тебе его прикончить?
Я облегченно рассмеялась, когда Адриан чуть не обмочился. — Думаю, на сегодня я не буду включать убийство в свой список дел, — сказала я. — Я приберегу это для кого-то более достойного.
Адриан вздохнул с облегчением, а Райдер снова бросил взгляд в его сторону.
— Ты слышал ее. Проваливай, — прорычал Райдер, и я выгнула бровь от его властного тона.
Адриан взглянул на меня, когда бежал к выходу.
— Черная Карта пометила тебя, вампирша, — прорычал он мне, когда дошел до двери.
— И Братство знает твое лицо, придурок. Одно движение против Элис, и я сам порежу тебя на десяток. И я довел до совершенства мастерство, чтобы ты не умер, пока я не отрежу последний кусок, — шипел Райдер.
Глаза Адриана расширились от страха, он повернулся и бросился прочь.
Райдер медленно развернулся ко мне, его кроссовки хрустели по битому стеклу, когда он приближался ко мне.
Моя грудь все еще вздымалась, кровь стекала по коже, а плоть была оживлена возбуждением от схватки.
То, как он смотрел на меня, зажгло огонь под моей кожей. Мне должно было быть стыдно, что меня видят в таком виде. Я сорвалась, поддалась самым низменным, самым недостойным качествам своего Ордена. Но я просто чувствовала себя живой. Свободной. Как будто истинная часть меня самой хоть раз вышла на свободу и она купалась в крови борьбы, как будто была рождена для этого.
— Посмотри на себя, — мрачно сказал Райдер, придвинувшись так близко, что я почувствовала его запах. Земля и железо, темный привкус силы в воздухе.
Он протянул руку и провел пальцами по моим окровавленным
— Ты мне нравишься такой, окровавленной, сломанной, кровоточащей изнутри и снаружи. В тебе есть что-то такое непорочное. Такое настоящее, — сказал он, когда его пальцы сильнее прижались к моему черепу, укол боли подпитывал его силу за мгновение до того, как его исцеляющая магия отняла ее.
— Разве ты не собираешься спросить, почему я решила выбить дерьмо из какого-то засранца в мужском туалете? — спросила я.
Губы Райдера дернулись в едва заметном намеке на улыбку. — Тебе нужна причина?
Он провел большим пальцем по моим губам, заживляя порез, а затем скользнул рукой вниз к воротнику. Он стянул галстук с моей шеи и мое сердце забилось сильнее, когда он уронил его на пол.
— Я не должен был угрожать тебе так, как угрожал, — медленно сказал он, слова прозвучали так тихо, что их почти не было слышно, но что-то дрогнуло в моей груди, когда он сделал это признание.
— Значит, ты не хочешь причинить мне боль? — спросила я, наблюдая за его руками, когда он расстегивал мою верхнюю пуговицу.
— Я этого не говорил, — ответил он, его пальцы скользнули вниз к следующей пуговице, когда он расстегнул и ее. — Я желаю твоей боли больше, чем ты сможешь понять.
Мое сердце забилось сильнее при этих словах, которые должны были бы испугать меня, но вместо этого я почувствовала, что становлюсь спокойнее. Потому что, несмотря на то, что мне хотелось бы думать о себе, я могла понять это желание. Во мне было столько боли, что иногда я жаждала физического выхода для нее. Это было не какое-то гнусное желание причинять боль и калечить людей, это была глубокая потребность выпустить немного своей собственной агонии. И я знала, что Райдер тоже это чувствовал. Он отражал самые темные части моей души и иногда это пугало меня, но в этот момент, я просто хотела утонуть во тьме, которая связывала нас друг с другом.
Меня охватило желание притянуть его ближе, прижаться к его коже, пока я не найду путь под его плоть и не освобожусь с помощью его боли. Но я сдержала себя. Я все еще не знала, что с ним делать. И я продолжала позволять себе слишком близко подходить к людям, которые могли причинить боль моему брату. Пока я не узнаю правду о том, что произошло той ночью, я не должна была позволять себе чувствовать то, что чувствовала. Но иногда, в такие тихие моменты, как этот, мне казалось, что даже звезды хотят, чтобы я открыла себя для возможностей, открываемых Королями.
Райдер закончил расстегивать мои пуговицы и начал снимать с меня изодранную, окровавленную материю школьной рубашки. Его грубые кончики пальцев танцевали по моей коже, касаясь ее с такой нежностью, что мне трудно было признать стоящего передо мной мужчину. Я не сделала ни единого движения, чтобы остановить его, мое тело застыло на месте, когда он подчинял меня себе.
Он был таким жестким и закрытым от мира, проживая свою жизнь между двумя единственными эмоциями, на которые он претендовал. Но я видела в нем гораздо больше, чем это.