Дикие персы
Шрифт:
— Женщинам нравится блестящее, — не терпящим возражений тоном произнёс Стальевич. Однако, как выяснилось всего через секунду, старик существенно переоценил степень поражения Кувалды. Почти добитый фюрер сохранил силы для сопротивления и уверенно парировал удар:
— Ты не конец, чтобы в женщинах понимать.
— Я понимаю в подарках для женщин, — продолжил атаку старик.
Но стратегическую инициативу он уже упустил.
— Я тоже про баб знаю, — подбоченился великий фюрер.
— Кувалда!
Резкий тон подействовал: Шапка чуть снизил градус развязности, но из сделки он очевидно выскользнул.
— А что Кувалфа? Раз Кувалфа, значит, можно «горячий» товар пофсовывать?
— Возьмешь журавля?
— С ворованными штуками?
— Они от Сваровски.
— Королеве — ничего воровского.
— Тогда я даже не знаю, что тебе предложить. — Стальевич догадывался, что больше никому украшенную стекляшками поделку от Фенара впарить не получится, и потому не торопила с другими предложениями. — И помни: подарок должен быть или красивым, или дорогим, или символичным. Журавль, который так сильно тебе приглянулся, отвечает всем трём характеристикам.
На мгновение великий фюрер заколебался, причём настолько сильно, что даже поинтересовался:
— Сколько стоит?
Но, услышав ответ, сделал глоток виски и поднялся на ноги:
— За такие феньги, фа ещё с ворованными стекляшками ни за что не возьму.
Решение показалось окончательным, но день свадьбы неумолимо приближался, цены на нестыдные подарки стремительно росли, и потому ответ старика прозвучал весьма уверенно:
— Буду ждать звонка.
На что великий фюрер отозвался бодрым фырканьем.
Гаражный кооператив «Озеро»
Санкт-Петербург, улица Большая Озёрная,
20 апреля, среда, 20.29
— Уверена, что справишься? — второй раз подряд поинтересовался Петя. — Давай я хоть на шухере постою?
В действительности он понимал, что противостоять Грате неподготовленные челы не смогут. Да и подготовленные, вероятнее всего, проиграют: трудно состязаться в скорости и силе со специально разработанным для рукопашного боя големом, находящимся под управлением опытного оператора. С физической точки зрения исход схватки был предрешён, но вот психологический аспект вызывал сомнения: встреча со «старыми друзьями» могла привести к непредсказуемым последствиям, и парень хотел быть рядом с любимой.
— Нет, — покачала головой Саша. — Это личное дело.
— А вдруг они разбегутся?
— Не успеют.
— А вдруг? — продолжил настаивать Пётр. — Уверен, что эти подонки — генетические трусы, они бросятся наутёк, едва ты заявишься.
— Сначала они замрут от неожиданности, — уверенно ответила молодая женщина. — А пары секунд мне хватит, чтобы взять ситуацию под контроль.
— А если не хватит?
— Я в любом случае собиралась разобраться с ними быстро. — Саша жёстко усмехнулась. — Мне не доставляет удовольствия драться с этой швалью, так что затягивать не стану.
— Как знаешь.
— Не обижайся, — извиняющимся тоном произнесла молодая женщина, ласково проводя рукой по пышным волосам друга. — Просто я не хочу, чтобы ты видел, как Грата чистит унитаз.
— Я взрослый мальчик и много чего повидал.
Саша чуть повысила голос:
— Мы договаривались, что ты не пойдёшь со мной.
— Я помню.
— И обещаешь?
— Разумеется, — сдался парень.
— Спасибо.
Петя остановил «Камаро» в тёмном переулке, на последних ярдах въехал правым передним в глубокую рытвину, чертыхнулся, выключил двигатель, погасил свет, повернулся к сидящей рядом женщине и выставил руку ладонью вверх:
— Давай.
— Отдаю тебе себя, — улыбнулась Саша, вкладывая в руку любовника розовый брелок. — Не потеряй.
— Как можно!
Они обменялись быстрым поцелуем, после чего Петя выбрался из машины, поднял воротник кожаной куртки, пытаясь хоть как-то защититься от холодного дождя и ещё более холодного ветра, и быстрым шагом направился к виднеющимся вдали гаражам…
— Дай пыхну.
Мамед передал Малику раскуренный косяк, тот глубоко затянулся, задержал дыхание, а выпустив дым, одобрил:
— Хорошо.
— Лучше настоящей травы ничего не придумали, — знающе улыбнулся Мамед. — Вся эта соль дурацкая, смеси тупые — всё дрянь!
— Тупые смеси — тупым русским, — хохотнул Мансур, вытаскивая из фургона несколько бутылок пива — те, что «не доехали» до палаток. «Общественный» фургон обычно бросали рядом с мастерской, однако зарядил дождь, и Мансур, чтобы не промокнуть, решил заехать внутрь. — Пусть скуриваются, ублюдки, и так их расплодилось, сволочей, столько, что по улице пройти нельзя: обязательно на какую-нибудь тварь наткнешься.
— Скурятся, — уверенно пообещал Масул, жадно принюхиваясь к вьющемуся по мастерской дыму. — Сколько товара осталось?
— Дня на три хватит.
— В следующий раз траву брать не будем…
— Не будем? — удивился Мамед.
— Только для себя, — уточнил Масул. — А русские пусть смеси китайские жарят, им всё равно, с чего подыхать, уродам.
— Так правильно, — поддержал главаря Малик.
Четверо дружков-земляков занимались в Санкт-Петербурге образованием: поставляли в окрестные школы наркотики. Территорию им Кривой Баяндурхан выделил небольшую, за границы лезть строго запретил, но на жизнь хватало. Помимо впаривания малолеткам дури Масул и приятели держали две палатки с круглосуточным бухлом, грязную тошниловку в подвале жилого дома и автомастерскую-шиномонтаж в гаражах, где любили «зависать» вдали от сварливых жён.
— Если траву не возьмём, школота к Ашгыну пойдёт.
— А мы ему скажем.
— Так он тебя и послушал, — покачал головой Малик, прислоняясь к стене. — Ашгын за копейку кого хочешь зарежет.
— А мы через Баяндурхана скажем, — пожал плечами Масул. — Да и все знают, что смеси выгоднее травы…
— Поздно думать о выгоде.
Голос прозвучал негромко и чуточку неестественно, как будто речь давалась неизвестному с трудом. Голос шёл от резко распахнувшейся двери, бандиты дружно обернулись на него и почти хором издали удивлённые восклицания: