Дикие земли. Шарп
Шрифт:
Мы встретились взглядом с Брэндоном. Тот хмуро глядел на меня поверх кружки.
Я кивнул.
– Ладно, иди,- сказал, наконец, Сэм негру, выслушав его.
– Жди меня на кухне. Я чуть позже дам распоряжения.
Он обернулся к нам, и снова дружелюбно улыбнулся.
– Ну, что ребят? Может, теперь по сигаре?
– Да нет, пожалуй, мы и так у тебя засиделись, - сказал я, поднимаясь из-за стола.
– Не будем злоупотреблять твоим гостеприимством.
– Как знаете, - пожал он плечами.
– Мне тут как раз тоже нужно решить кое-какие дела. Хотите - прогуляйтесь по ранчо. Здесь
– С удовольствием.
Мы выбрались из дома, и на крыльце Брэндон шепнул мне ухо:
– Сваливать отсюда надо. У меня плохое предчувствие.
– В связи с чем?
– Не нравится мне этот твой Сэм. Мутный очень. Он такой же фермер, как я - балерина. Рейтинг у него видел? Почти 200! Я таких сроду не встречал!
– Не обратил внимания, - признался я.
– Но, наверное, ты прав. Он не так прост, как кажется...
У меня из головы не шла запуганная девчонка-прислуга. Да и вообще, обстановка в доме, надо признать, какая-то гнетущая. Неписи ходят, как по струнке, дышать без спросу боятся. И это здорово не вяжется с добродушной физиономией Сэма и его широкой открытой улыбкой.
Впрочем...
Знавал я одного парня, когда работал под прикрытием в Огайо. Веселый был, компанейский. Женатый. Трое ребятишек, души в них не чаял. В общем, настоящий семьянин. Чтобы прокормить детей, мотался по всей стране, доставлял всякие грузы, чаще всего криминальные.
Как-то раз увидел я у него в бардачке здоровенный нож. Удивился еще. Ладно бы огнестрел или, на худой конец, электрошокер - можно было бы подумать, что для самообороны. Но представить, что он может орудовать таким тесаком, было сложно. Хлипкий он был, да и вообще - про таких говорят «мухи не обидит». Его в банде во многом из-за этого и держали - вид у него был такой безобидный, а язык так хорошо подвешен, что он мог отбрехаться от любого полицейского.
Поинтересовался я, для чего ему такой клинок. Он с усмешкой ответил - «Да так. Последний аргумент». Позже признался, что время от времени берет попутчиц. Завозит их в какие-нибудь дебри и насилует. А «последний аргумент» - для тех, кто слишком уж брыкается.
В итоге сел он на пожизненное, и именно за это, а не за свои «курьерские» похождения. Семь женских трупов в трех штатах. И это только то, что удалось доказать.
Я с кислой миной обвел взглядом ровные ряды яблонь, выстроившиеся вдоль вымощенной камнем дорожки. Пейзаж был идиллический - солнышко, зелень, какие-то птахи чирикают. А вот настроение стремительно портилось - будто небо тучами заволакивало.
– Пойдем-ка, прогуляемся, - кивнул я Брэндону и первым спустился с крыльца.
– Господа, вы уже уходите?
– окликнули нас сзади.
Тот самый негр, что заходил в столовую. Здоровенный бугай, плечи едва в дверной проем проходят.
– Меня зовут Том, я помощник мистера Хольцера. Он просил передать, чтобы вы задержались еще ненадолго. А пока я могу показать вам ранчо. Если хотите, конечно.
Он замер в учтивом поклоне.
– Не хотим!
– буркнул Брэндон.
– И вообще, нам уже пора. Мы торопимся.
– Но мистер Хольцер настаивает...
– Можешь передать Сэму, что мы его подождем, - сказал я.
– Побродим пока по ферме. Но провожатые нам не
Том замешкался - наш ответ явно шел вразрез с тем, что он ожидал. Но перечить не стал.
Мы с Брэндоном прошлись по пустынным аллеям сада. По идее, в таком большом имении должна быть уйма народу - обслуга, рабочие, охранники. Но сейчас ранчо будто вымерло. Похоже, никто не хочет показываться на глаза чужакам.
– Так что делать-то будем?
– нервно оглядываясь, спросил Брэндон. Скаю будто бы тоже передалась его тревога - пес жался к его ногам и скулил, заглядывая ему в глаза.
– Уйдем, не прощаясь?
Помощник Сэма по-прежнему стоял на крыльце дома, и было видно, что он наблюдает за нами. Мы дошли до перекрестка аллей и свернули в сторону длинного здания с двускатной крышей, возле которого паслись пара лошадей.
– А вот и транспорт, - усмехнулся Брэндон.
– Предлагаешь позаимствовать? А за конокрадство тут разве в розыск не объявляют?
– Смотря у кого украсть. Если у игрока - то это считается обычным игровым моментом. Пострадавший может действовать по своему усмотрению. Может шерифу заявить и назначить награду за скальп. Может вообще плюнуть на это дело. А может сам найти и пристрелить ворюгу. Если найдет.
– В общем, каждый за себя?
– Главное, у Конкисты ничего не красть. Тогда - точно срок навесят.
Я покачал головой. Оглянулся в сторону дома.
– Так вот, значит, предлагаешь отблагодарить Сэма за гостеприимство? Он ведь вроде хороший мужик. Помог нам.
– Это ему ничего не стоило. Ну, и вообще... Не хочется вас расстраивать, мистер Шарп. Но я все-таки дольше здесь, в Диких землях. И умею видеть кое-что, не видимое обычному глазу.
– Например?
– Я рассказывал про ветку Истинного зрения. Один из путей развития Духа. Я пока, конечно, не особо силен. Но кое-что я успел разглядеть. У меня от этого ранчо - мурашки по коже. С виду-то все чистенько, живописно, благообразно. Но стоит шагнуть в Тонкий мир и оглядеться... Здесь все пропитано смертью. И страданиями.
Видимо, по выражению моего лица Брэндон догадался, что я не особо-то впечатлен таким объяснением.
– Можете мне не верить, конечно. Но, я вас умоляю - давайте просто свалим отсюда.
– Может, все-таки объяснишь подробнее? И предъявишь хоть какие-нибудь доказательства?
– Девчонку-прислугу помните?
– Да, я обратил внимание, что она нервничает. Чем-то напугана.
– Напугана... На ней живого места нет. В прямом смысле. Там, под платьем - сплошные кровоподтеки.
– Ты и под платья заглядывать можешь? Полезное умение.
– Да не до шуточек сейчас! Я серьезно. Та девчонка в доме... Она умирала десятки раз. И вся ее жизнь наполнена болью. Это... ненормально, мягко говоря. Особенно для такого вот милого местечка.
Я видел, что Брэндон говорит правду. Или, по крайней мере, верит в то, что говорит.
– Ну, так что? Берем лошадей и уходим?
Я снова оглянулся в сторону дома.
– А не хочешь выяснить наверняка, что здесь творится?
– Зачем? Этот ваш Сэм нас по стене размажет, если увидит, что мы тут что-то вынюхиваем. Нужно просто бежать отсюда куда подальше. Чем он тут занимается - не наше дело.