Дикие земли. Шарп
Шрифт:
Я кашлянул, привлекая к себе внимание. Признаться, дар речи-то я потерял - все это время тупо таращился на происходящее, только и успел, что голову поворачивать.
Брэндон оглянулся на меня. Маска делала его взгляд жутковатым - вместо глаз зияли светящиеся зеленым светом провалы. Он жестом показал мне, что нужно подождать, и исчез где-то за ограждением.
Я повисел еще немного. Спускаться на арену к Арнольду, пусть и основательно присмиревшему, у меня не было никакого желания. Вскоре снова загрохотали поднимающиеся решетки, и из образовавшегося
– Ну что, теперь-то вы согласны, что валить отсюда надо, и побыстрее?
– проворчал он, помогая мне спуститься.
– Не то слово!
– Тогда надо торопиться. Времени у нас - четверть часа, максимум. На лошади умеете ездить?
– Издеваешься? Нет, конечно!
– Придется научиться. Скорее, за мной!
Четверти часа нам едва-едва хватило на то, чтобы позаимствовать пару лошадей из конюшни Сэма и убраться за пределы ранчо.
Ская мы обнаружили неподалеку от границ владений Хольцера. Пес, едва завидев нас, бросился вперед, скользя в траве серо-черной тенью. И, хотя мы, мягко говоря, спешили, Брэндон спрыгнул с лошади и добрые пару минут тискал питомца, шепча ему что-то в мохнатое ухо.
Дальше, к моему удивлению, мы взяли курс на запад.
– Ты же говорил, что проще вернуться в Дримерс-Бэй? Там легче затеряться.
– Когда я этого говорил, у нас над головами не маячили объявления о награде за наши скальпы, - огрызнулся Брэндон.
– А сейчас нам, наоборот, надо бы держаться подальше от других игроков.
– И сколько же нам теперь мотаться в бегах? Эти награды имеют какой-то срок давности?
– Нет. Будут висеть, пока не достанутся какому-нибудь игроку. Либо пока не сами не откупимся в двойном размере. Но, сразу скажу, у меня таких денег нет. Вас-то точно не выкуплю.
Парень горестно покачал головой.
– По-моему, мы только все испортили. Все-то и надо было - помереть разок. Сэм бы получил наши скальпы, а мы бы спокойно смылись.
– Сэм сам виноват, - возразил я.
– Меньше надо было выпендриваться. Напомнил мне одного типа, которого мы прижали на железнодорожной станции. Он грозил-грозил нам пушкой, а когда выстрелил, пуля срикошетила от цистерны, и ему самому бедро прошила.
– Да уж. Не рой другому яму...
– Но ты-то... Как ты все это провернул, а? Маска?
– Конечно.
– Ну, ты даешь! Одно дело - собаку усыпить, да к тому же свою. А тут...
– Тут пришлось подольше повозиться. Надо было хорошенько сконцентрироваться, чтобы перенаправить ярость Арнольда в нужное русло. Это, кстати, оказалось проще, чем я думал. Потому что хозяина ранчо он ненавидел куда больше, чем нас. Вообще больше, чем кого бы то ни было.
– Вон оно что...
Какое-то время мы скакали молча. Точнее, в моем случае «скакали» - это громко сказано. Я пытался хоть как-то подстроиться под движения лошади - и наклоняться вперед пробовал, и переносил вес на стремена. Без толку. Всю дорогу седло било меня под зад
Первое время мы боялись погони. Но, когда после получаса бешеной скачки не увидели позади себя даже намека на преследования - понемногу успокоились. А когда добрались до реки, решили сделать привал в прибрежной роще. Забрались поглубже в кусты, спрятали лошадей. Костра разводить не стали - просто уселись, прислонившись спинами к стволу повалившегося дерева и переводя дух.
– Уф, весело у вас тут, - сказал я.
– Я уже притомился, ей-богу. Слишком много событий для одного дня.
– Так сами же виноваты!
– Не спорю.
Брэндон покачал головой. Наклонился, отстраняясь от тычущегося ему в лицо Ская.
– Ну, а все-таки? Почему мы сразу не свалил оттуда? Я же предупреждал!
– Извини, старина. В следующий раз буду больше доверять твоим предчувствиям. Дальше-то что? Так и будем двигаться на запад? К этим твоим... как они...
– Кхандаары. Это индейское племя, самое многочисленное на Равнинах. Но, пожалуй, перед этим нам лучше сделать крюк и заскочить еще в одно место. Там попробую разузнать побольше о маске. А заодно, может, удастся решить вопрос с выкупом.
– Ты же говоришь, на это нужна уйма денег?
– Продадим кое-что.
Он похлопал по резному прикладу «Буйвола».
– Редкая крафтовая вещь. На ней, правда, сейчас метка краденой, так что на аукцион не выставишь. Да и напрямую из игроков мало кто купит.
– Почему?
– Потерять легко при смерти. Когда убивают игрока, можно забрать с трупа только то, что было у него в мешках. Но основное его снаряжение и одежду - нельзя. Они закрепляются за персонажем. А краденную вещь - не закрепишь.
– Хм. Понятно. Так кому тогда собираешься продать?
– Скупщикам краденого, конечно. В Сэвен-Синсе.
– Это город такой?
– Ага. На юго-западе отсюда. На границе между Вествинд-Плэйн и Дакатой.
– И что, там можно не бояться, что нам скальпы сдерут?
– Этого теперь везде придется бояться. Но места вроде Сэвен-Синса - это... как бы сказать... Там свои законы. Там плевать на Конкисту, на шерифов и на общепринятые правила.
– Бандитские притоны, что ли?
– Мягко говоря. Это территории, контролируемые Братством Лоа Гуэде.
– Это кто?
– Это хунганы и бокоры вуду. Белые и черные колдуны.
– И что, Конкиста их не трогает?
– У них что-то вроде перемирия. Или, точнее, шаткого равновесия. Хотя, по сути, все дело в том, что Лоа Гуэде особо не нужны территории - им достаточно по паре городков в каждом регионе. А в остальном - они ходят, где хотят. Конкиста боится их трогать. Да и мне бы, конечно, не хотелось с ними связываться. Но, видимо, другого пути нет.
– А чего бояться-то?
Брэндон усмехнулся.