Дикие земли. Шарп
Шрифт:
В общем, нет, меня никогда еще так вот не хватали.
Сразу скажу - мне не понравилось.
Ещё больше не понравилось то, что я увидел, когда с моей головы, наконец, сдернули мешок.
Нас с Брэндоном затащили в огромный крытый загон, огороженный толстенными железными решетками. Напоминало это какую-то гладиаторскую арену. Потолка не было - просто толстенные балки, затем стропила и скаты, крытые сухим тростником. К одной из центральных балок была подвешена крестовина из двух ошкуренных бревен. Нас с Брэндоном разместили на противоположных концах одного
– Экий ты затейник, Сэм!
– крикнул я, оборачиваясь к хозяину ранчо.
– Можно только порадоваться за твою жену.
– Нет у меня жены,- вздохнул тот.
– Ни в реале, ни здесь.
Сэм сидел на верхнем крае решетки, свесив ноги внутрь арены. На коленях он держал свой любимый дробовик. Решетка была высоченная, метра три, но, похоже, позади нее было что-то вроде строительных лесов. По другую сторону арены я разглядел Тома. Тот тоже наблюдал за нами сверху, облокотившись на решетку, как на перила балкона.
Я подергал руками, проверяя прочность уз. Не так уж все и плохо. Руки скованы кандалами с длинной цепью между браслетами. Цепь просто переброшена через бревно и никак не закреплена. Я оглянулся. Конец бревна свободен, так что можно попробовать переместиться назад и спрыгнуть с этой штуки. Тогда и Брэндону будет проще освободиться.
– Я бы не советовал дергаться раньше времени, - усмехнулся Сэм.
– Испортите все веселье.
– Не хочется тебя огорчать, дружище. Но мне что-то и так ни хрена не весело!
– огрызнулся я.
Дернулся, рывком переместился чуть дальше по бревну. Качели потихоньку накренились в мою сторону, и я начал плавно опускаться. Брэндон, смешно дрыгнув ногами, попытался уравновесить бревно, но хрупкий баланс уже сбился.
– А это потому, что вы еще не познакомились с Арнольдом, - сказал Сэм.
– Как только он прибудет, сразу вас взбодрит.
– Чего вам от нас надо вообще?
– дрогнувшим голосом выкрикнул Брэндон. ¬- И где Скай?
– В своем собачьем раю, малыш. Настырная псина - кусался до последнего. Но ты не переживай, он вернется. Петы ведь, кажется, тоже воскресают на Святой земле?
– Ах ты, ублюдок!
– парень и сам зарычал не хуже пса.
– Нет, ну правда, Сэм, чего ты на нас так взъелся?
– спросил я.
– Ведь так хорошо все начиналось...
– Ага, - невозмутимо кивнул фермер.
– Ничего личного, Шарп. Ты мне даже нравишься. Но за ваши скальпы Лемминги уже назначили награды. Тысячу баксов за парня и целых пять - за тебя. Это прям рекорд. Впервые вижу человека, который умудрился так вляпаться в первый же день игры.
– Польщен, польщен, - проворчал я.
– Если вам нужны наши скальпы - так и заберите их!
– крикнул Брэндон.
– Вот именно!
– поддакнул я.
– Чего тянешь-то?
– О, сразу видно, что ты здесь новичок, Шарп. Просто убить вас - это же неинтересно. Слишком легко отделаетесь. Не-ет, старина. Смерть в этом мире мало что значит. Ей никого не напугаешь. Так что... приходится проявлять смекалку.
Он искренне, легко расхохотался. Замерзал на своём насесте, как ребенок в предвкушении подарков.
– Долбаный ты извращенец! Да какая тебе разница, как мы расстанемся со своими скальпами? Награда же от этого не зависит?
– Да черт с ней, с наградой, - отмахнулся Сэм.
– У моего ранчо оборот - сотни тысяч в месяц. Неужели думаешь, что я позарился на такую мелочь? А вот оказать услугу Профессору - уже дорогого стоит. Ладно, заболтались мы с вами. А вы, я смотрю, совсем заскучали. Как там Арнольд?
Негр-управляющий молча кивнул.
– Отлично!
– скомандовал Сэм.
– А то гости уже заждались.
На ближней ко мне стороне арены, прямо за моей спиной, загрохотали решетки. Я, кряхтя, повернул голову, пытаясь разглядеть, кто же там появится. Я к этому времени уже как раз спустился почти к самой земле, ещё чуть-чуть - и достану носком сапога.
За открытой решеткой зиял квадратный проем - темный и глубокий, как туннель. Оттуда доносился какой-то гулкий дробный грохот. Пока я соображал, на что похож этот звук, из проема, наконец, показался Арнольд.
– Это что за...
– выдохнул я.
А потом что у меня, что у Брэндона не осталось цензурных выражений для того, чтобы передать свои эмоции. Мы хором заорали, как резаные, отчаянно дрыгая ногами на своем дурацком бревне.
Потому что нам на арену влетела тонна мускулов, костей и сухожилий, обтянутых лоснящейся черной шкурой. Копыта размером с суповые тарелки. Огромные, загнутые вперед рога - как две костяные пики. И тупая, слепая, а оттого вдвойне отчаянная ярость.
Вырвавшись из узкого прохода, бычара, взбрыкивая задними ногами, пронесся по периметру арены. Остановился, мотнул рогатой башкой. От него несло потом и паленой шерстью - похоже, его хорошенько приложили раскаленным железом, чтобы раззадорить.
Взгляд выпученных, налившихся кровью глаз остановился на мне. И в тот же момент зверюга, фыркнув, бросилась вперед.
Я заорал, отталкиваясь от земли, что есть силы. Рогатая туша пронеслась подо мной, едва не задев. Наши импровизированные качели пришли в движение - я взлетел под потолок, а Брэндон, наоборот, едва не плюхнулся на землю. И тут же стал мишенью для разъяренного быка.
– А-а-а-а! Уберите вы эту тварь!
Брэндон тоже еле успел оттолкнуться от земли. Бык, задрав морду, попытался достать его рогом, но парень сгруппировался и раскачивался на кандалах, явно примеряясь, как бы обхватить бревно ногами. Попутно таки пнул зверюгу в морду, чем привел того в полнейшее бешенство.
– Ты аккуратнее там!
– предупредил я.
– Вдруг он кусается!
А правда - быки могут кусаться или нет? Они же вроде того... травоядные. Хотя, глядя на это чудовище, в это слабо верилось. Для травоядного он что-то слишком кровожаден.