Дикии? кот
Шрифт:
Не раздумывая, сворачиваю в сторону родительского дома, а не к нашему пентхаусу. Вскоре после этого я уже возле их подъездной дорожки. Не забыв громко постучать, прежде чем войти, потому что есть старая семейная история о том, как дедушку и бабушку застали голыми на их кухне. И никому не нужно повторение этой истории.
Стучу еще раз, чтобы убедиться, а затем вхожу.
— Мам… — зову я.
— На кухне, — отвечает она, и папа высовывает голову из своего кабинета.
— Привет, Эви. Не знал, что ты
— Привет, папочка. Мне нужно кое о чем поговорить с мамой, — останавливаюсь возле него и целую в щеку, а затем возвращаюсь на кухню. — Привет, мам. Привет, тетя Нэт.
— Привет, ребенок, — тетя Нэтти похлопывает по сиденью рядом с собой, а затем сжимает меня, когда сажусь.
Мама берет с полки еще одну кружку и добавляет в нее пакетик чая, после чего наливает горячую воду из чайника и ставит его передо мной.
— Я как раз готовила нам по чашке чая. Хочешь?
— Он же не без кофеина, верно?
— Доченька, ты меня вообще знаешь? Единственное, что было плохо в беременности всеми вами, — это отказ от кофеина. И это был единственный раз в жизни, когда я собиралась это сделать. А теперь устраивайся поудобнее и расскажи мне, почему ты здесь.
— Нужна ли мне причина? — добавляю несколько ложек сахара и делаю глоток чая.
Тетя Нэтти смеется.
— Да. Ты забываешь, что когда-то мы были в твоем возрасте.
Мама улыбается.
— Ну, ты употребляешь кофеин, так что, по крайней мере, знаю, что ты не беременна.
— Мама, — задыхаюсь я. — Правда?
Она и Нэтти хихикают за своими чашками.
— Ладно, чтобы забеременеть, мне нужно было бы заниматься сексом, а этого не происходит. Так что нет, можно с уверенностью сказать, что я не беременна, — решаю добавить еще одну ложку сахара, затем оглядываю ее шкафчики. — У вас есть какие-нибудь сладости?
— Серьезно… ты вообще знаешь свою мать? — Нэтти притворяется шокированной.
Мама достает из морозилки упаковку мятного мороженого с шоколадной крошкой и берет три ложки.
— Мороженое и горячий чай? — спрашиваю, когда она протягивает ложки, и мы стучим ими друг о друга, как всегда, прежде чем приступить к трапезе. — Почему бы и нет?
Насытившись мятной вкуснятиной, смотрю через стойку на то, как они обе терпеливо ждут, пока выложу все начистоту.
— Что вы двое задумали?
— Я думаю над своей следующей книгой и хотела получить совет твоей мамы. Твоя очередь. Как его зовут? Что он сделал? И могу ли использовать это в своей следующей истории?
— Почему это обязательно должен быть парень? — жалобно протестую я.
— Ты сидишь у меня на кухне и ешь мороженое из коробки в субботу вечером, вместо того чтобы гулять с девочками, — говорит мама, и тетя Нэтти кивает в знак согласия.
— Ладно. Это Кросс, — говорю им двоим и запихиваю в рот еще одну ложку.
—
— Да, это он, — соглашается мама, и я ударяю по столешнице.
— Какого черта, мам? Ты рассказала всей семье?
— Нет, — протестует она, но по виноватому выражению ее лица понимаю, что она это сделала. — Ладно, хорошо. Я могла упомянуть об этом Нэт, а Амелия и Кэйрис уже знали.
Нэтти поднимает ложку.
— Я сказала Сабрине и Кэтрин.
— Бабушка знает? — задыхаюсь я. — Это определение всей семьи, мама.
— В свое оправдание скажу, что твой брат пришел со своим грязным бельем на стирку и упомянул, что Кросс с детьми был у тебя в квартире на игре «Королей» на прошлой неделе, и я была так взволнована.
— И пьяна, — добавляет Нэтти. — Это было на прошлой неделе, когда мы пили «Маргариту» во время книжного клуба.
Отлично. Книжный клуб — это когда моя мама и все мои тети собираются вместе, чтобы сделать вид, что они говорят о книгах, но на самом деле они говорят о сексе и тестируют новый рецепт коктейля, который одна из них увидела в Instagram[xxii] на той неделе.
И обо говорили они мне.
— Так и было, — соглашается мама, опускаю руки на столешницу и упираюсь в них лбом.
— Как ты думаешь, может, мы могли бы сосредоточиться на настоящем? — бормочу я, опираясь на руки. — Вы ведь не подмешивали текилу в чай, верно?
— Нет, дорогая. В чай добавляют виски.
Моя мама, дамы и господа.
Она не всегда была такой сумасшедшей. Возможно, это частично моя вина. Может, пятая часть моей вины, если мы разделим ее безумие между детьми.
Поднимаю глаза, не отрывая головы от рук, и смотрю на этих женщин. Моя мама и моя тетя. Две женщины, которые вышли замуж за профессиональных спортсменов. Квотербеков на вершине своей карьеры. И у обеих отвратительно счастливые браки. По крайней мере, если судить по тому, сколько у каждой из них детей и сколько раз их заставали за непотребными занятиями с мужьями во время семейных отпусков. Но все же не так плохо, как дедушка и бабушка.
Мои глаза могут никогда не восстановиться, а я даже не видела этого.
— Мне очень нравится этот парень. Он слушает, что я говорю. Действительно слушает, а не просто делает вид, что обращает внимание, разглядывая мои сиськи. Он джентльмен. И его дети, он так хорошо относится к своим детям, и заходит в магазин с кофе, чтобы увидеть меня на несколько минут после тренировки. Это всего несколько минут, но я жду этого каждый день. И он не давит. Совсем не давит. Как будто настолько уверен, что это произойдет, когда должно произойти, что не беспокоится об этом. Почему я не могу быть такой же? — спрашиваю, расстроенная до невозможности. — Я сильно влюбляюсь, и я в ужасе.