Дикий остров
Шрифт:
— Где?
— Ну в этих вот корнях, — стукнула ногой опасливо по толстому корню. — Что-то двинулось и звук такой…
— Как рычание? — закрутился на месте, высматривая, Юнг. — Такой звук: «Хры-а-а-у?» — попытался изобразить.
— Как? — засмеялась Света.
— Ну как будто большая кошка зевает, — обозлился на себя Юнг.
— Скорее уж вздыхает. Ух-х-хы-ы. Это ты мне всю дорогу в спину сопишь?
И, не дожидаясь ответа, побежала догонять Тартарена. Юнг присел, папоротник руками раздвинул.
Наверху вдруг шелестнуло что-то. Юнг мгновенно поднял голову. Такое же серое и желтое переплетение стволов и веток. Толстенькие, длинные, пятнистые плети свисают. Колышутся на ветру и молчат.
— Нам обоим что-то кажется. Только каждому свое, — грустно сочинил Юнг и заспешил вниз за Светой.
Земля на дне оврага была влажная, жирная и черная, а вода мелкая и пахла болотом.
Крис пить ее запретил, сказал, чтобы Тёма сначала отфильтровал в своем термосе.
— Зря мы сюда забрались, — оглядываясь, сказал Тартарен.
— Тухлое место, — поддержал Гена. — И ни одного самого незрелого плодика. Ни банана, ни какого-никакого авокадо. Правда, Леш?
— Да, если бы только… Вы заметили, как здесь тихо?
— Ты о чем? — спросил Крис.
— Птицы, — поднял палец Тартарен.
— Где? — потянул из-за спины лук Тёма.
— В том-то и дело, — торжественно произнес Тартарен. — В джунглях они все время орут. А здесь?
Прислушались. Действительно — тишина.
— Мертвая, — загробным голосом сказал Гена.
— Перестань, — нервно переступая, попросила Катя.
— Тс-с-с, — приложила палец к губам Света.
С-с-с-с-с… — повторилось со всех сторон.
— Что это? — шепотом спросила Катя.
— Подумаешь, эхо, — сказал неуверенно Юнг.
— Откуда же здесь эхо?
— Нет, — внимательно глядя на клубок лиан, свесившихся с ветки бука, произнес Тёма. — Это не эхо. Это…
— Ой, они движутся! — вскрикнула Катя.
— Змеи! — закричала Света.
— Где? — озираясь и ничего такого не замечая, спросил Жариков.
— Вон, — выбросили Тёма, Катя и Света руки. Но каждый в свою сторону.
— Да они везде тут! — завопил Тартарен.
Солнце вдруг прорвалось на мгновение сквозь плотные облака листьев и разом осветило жуткую картину.
Лианы двигались, переплетаясь, беспорядочно и бессмысленно, вверх и вниз, как пожарные шланги, которые невидимые огнеборцы тащат разом во все стороны, или как толстые кабели, питающие далекие, светящие кому-то там наверху прожектора.
Толстые чешуйчатые тела отливали синим, коричневым, красным, и на них дрожали желтые пятна, белесые загогулины и кирпичного цвета ромбы.
— Они под нами, — взвизгнув, подпрыгнула Катя и повисла на Крисе.
Между корней двигалось во все стороны и извивалось длинное, толстое, пятнистое.
С-с-с-с… — шипело со всех сторон.
— А-а-а-а… — не останавливаясь, кричала Света. — Прямо перед ней, чуть покачиваясь из стороны в сторону висела здоровенная змеиная голова бубновой масти и формы, и серой полосой подчеркнутый черный глаз неподвижно уставился ей в лицо, а длинный, похожий на раздвоенного ленточного червя язык то и дело выплевывался и тут же всасывался обратно сквозь плотно сомкнутую змеиную пасть.
— Стойте! — звонко выкрикнул Юнг. — Замрите! Они реагируют на движение.
Дважды повторять не пришлось. Все замерли кто как стоял. Бубновая голова неподвижно висела перед Светой. Только язычок выстреливал и втягивался, как на резинке.
— Дим, кто это? — сдавленно произнесла Света.
— Это питоны.
— Кусачие? — с дрожью в голосе спросила Катя.
— Ядовитые? — не двигаясь и только глаза перемещая, спросил Тартарен.
— Нет.
— Они на нас нападут?
— Стойте тихо. Удавы и питоны на людей не нападают.
— Долго стоять-то?
— Пока не успокоятся.
Солнце притухло. Извивание и расползание замедлилось. Шипение стихало.
— Да что мы его слушаем! — возмутился вдруг Жариков. — Это ж удавы! Они ж нас сейчас всех передушат. Бежим!
И, не спрашивая никого, в два прыжка перемахнул через мелкое болотце, помчался вверх по склону.
Тут же все снова пришло в движение. Шипело так, как будто сотню автомобильных камер пропороли разом. Головы бубновые одна за другой сваливались с веток, поплевывая тонкими языками, тянулись к ним и поднимались на толстых, бесконечных шеях снизу из корней.
— Что делать, Юнг? — кричал Тартарен.
— Н-не знаю… — мычал растерянно Юнг.
Змея, неподвижно висевшая перед Светкой, вдруг потянулась к ней, точно любопытствуя, выплюнула жало к самому ее лицу, Юнг, забыв свои советы, прыгнул, схватил сзади головы, толстое пятнистое тулово мгновенно сползло с дерева, петлю сложило, бросило, накидывая на шею Юнгу, но промахнулось, провисло, а Юнг все давил и давил, и кольца змеиные слабели на глазах, и тогда он завернул ей голову назад, что-то хрустнуло, питон повис без жизни, как веревка.
— Крис, уводи девчонок, мы вас прикроем! — взревел Тартарен, выбросив руки, схватил пятнистые шланги сзади двух ближайших бубновых голов и сжал так, что змеи только рты разинули, вываливая наружу длинные червеподобные языки.
Крис протянул Светке руку. Змеи, шипя, потащили к нему пятнистые свои тела.
Тартарен подпрыгнул, опустился на расставленные ноги, руками возле лица замахал, выкрикивая:
— Сюда, сюда ползите, твари. Говорят, вы буйвола заваливаете? Попробуйте меня!