Дикий сад
Шрифт:
Нет, мемориальный сад не то место, куда следует идти в поисках ясности. Наоборот, нужно уйти от него как можно дальше. Адам сел на велосипед и покатил куда глаза глядят.
Едва увидев дорожный знак, он понял, куда отправится дальше. Сант-Андреа в Перкуссини оказалась крохотной, растянувшейся вдоль сельской дороги деревушкой, одним из тех неприметных местечек, мимо которых проезжаешь равнодушно и о которых уже никогда не вспомнишь. Но если верить Фаусто, именно здесь Николо Макиавелли написал одно из самых
Фаусто не обманул. Первый же встречный указал Адаму на скромное каменное строение, бывшее некогда загородной резиденцией Макиавелли. Домик, казалось, дремал, отгородившись от жары — и не только — наглухо закрытыми ставнями. Обойдя заросший сад, он попытался представить Макиавелли — гуляющим у дома или склонившимся над столом с пером в руке.
Саму книгу Адам знал хорошо. Небольшая по объему, компактная по содержанию, бескомпромиссная в изложении взглядов, она издавна считалась руководством для правителей, жаждущих получить и удержать политическую власть. Макиавелли не обходил острые углы и не чурался показывать не самые приятные реалии мира политики. Приемлемо все, что содействует достижению первостепенной цели: сохранению государства. Это — наивысший приоритет. Правитель должен игнорировать даже религиозные и моральные императивы, если они противны его интересам.
На протяжении последующих веков политики всех мастей приспосабливали предложенную Макиавелли модель к собственным потребностям, и вот теперь Адам поймал себя на том, что ищет указания у «Государя», книги, пропитанной духом смелого и решительного прагматизма.
Что бы ни сделал Маурицио четырнадцать лет назад на верхнем этаже виллы Доччи, вопрос стоял так: что делать теперь Адаму? Вступить в открытую схватку и бросить Маурицио прямое обвинение, основанное на не связанных между собой уликах? Обратиться к синьоре Доччи и изложить проблему ей? Конечно нет. Он сделал все, что только мог. Призвать Маурицио к ответу так же невозможно, как и Федерико Доччи. И обманывать себя, убеждать, что шансы есть, — бесполезно.
После такого заключения решение пришло само собой.
Глава 25
Адам проснулся от шума бегущей воды. Звук доносился из ванной.
— Эй?.. — сонно позвал он.
— У тебя тоже рыжая.
Он посмотрел на часы и с удивлением обнаружил, что проспал десять часов. Такого с ним давненько не случалось.
— Что?
На пороге возник Гарри.
— Вода… Она у тебя тоже ржавая. — Небритый, в той же одежде, в которой отправился во Флоренцию, Гарри выглядел не лучшим образом.
— Только что вернулся?
— Угу.
— Оставался на ночь?
— Ты всегда такой сообразительный по утрам? Да, оставался на ночь. А теперь вот вернулся. Хотел принять ванну, а вода рыжая.
Адам повернулся на бок.
— Так пожалуйся на обслуживание, потребуй компенсации.
Гарри сел на кровать.
— Повеселился, а?
— Разве
— Хочешь послушать, как я веселился?
— Не очень.
Гарри потрогал щеку.
— Ее парень вернулся раньше, чем его ждали.
Адам протер глаза. На скуле у Гарри виднелся небольшой синяк.
— Он тебя ударил?
— Если бы. Дал пощечину.
— Пощечину? Тебе?
— Поверь мне, это унизительно. Хуже не бывает. Получить пощечину от плюгавого, злого как черт итальяшки.
— И за что?
— Ну, как ты понимаешь, не за то, что я выпил молоко из его холодильника.
— Она же вроде бы живет с двумя девушками.
— Мы были у него дома.
— Гарри, что ты забыл в его доме?
— У него из окна прекрасный вид. Река, Понте-Веккьо и все такое. Она ждала его только сегодня к вечеру.
— Сдаюсь.
— Он так и сказал.
— Что?
— Когда я схватил его за горло, он сказал «сдаюсь». По-английски парень изъяснялся вполне внятно.
Адам насторожился. Изъяснялся?
— Ты же не убил его? Гарри, скажи, что ты его не убил.
— Конечно нет. Но оставаться там мы уже не могли.
— Что ты говоришь!
— Вернулись к ней. Она очень расстроилась. Попросила побыть с ней, вот я и остался. И правильно сделал. Она отвезла меня на скутере. У нее «ламбретта».
— Гарри, меня не интересуют детали.
— Я теперь тоже собираюсь купить себе «ламбретту». Черную.
— За что? У тебя же ни гроша в кармане. Ты постоянно на мели.
Гарри усмехнулся:
— Ну вот, к счастью, ты сам поднял эту тему.
— Сколько надо?
— Не знаю. Сколько сможешь.
— Забирай все.
— Ну да?
— Я уезжаю в воскресенье, как и ты. Забирай, что останется.
Гарри помолчал, обдумывая новость.
— А ты почему уезжаешь?
— Хочу домой, к маме. Звучит, должно быть, по-детски, да?
— Нисколько, если мне достанутся все денежки.
К середине утра вилла подверглась нашествию небольшой армии. Грузовички и фургоны с трудом разъезжались во дворе, доставляя цветы и продукты, китайские фонарики и посуду. Двух поросят уже насадили на вертел.
Вся операция проводилась с военной четкостью и координировалась полудюжиной нанятых по такому случаю генералов. Общее руководство осуществляли синьора Доччи и Маурицио, которому на этот раз были переданы большие, чем раньше, полномочия.
Мария командовала — как всегда, строго и эффективно — прислугой и «остальными». В последнюю категорию она зачислила, не спрашивая их согласия, Адама и Гарри. Выполняя одно из многочисленных поручений, Адам в какой-то момент оказался в кухне, где его и нашла Мария.
— Синьора желает видеть вас в кабинете.
Впервые за все время Мария заговорила по-английски — с сильным акцентом, но на удивление правильной интонацией. Прозвучавшую в ее голосе грозную нотку Адам предпочел не заметить.