Дикое Сердце 1 часть
Шрифт:
– Вы всегда поступаете благородно и радуете близких вам людей. Не думаю, что у вас есть долг, как вы утверждаете.
– Но я думаю так, Моника, и вы не представляете, как меня радует возможность поговорить с вами о некоторых срочных и важных делах.
– Поговорить со мной? Не понимаю.
– Конечно. Я так и не избавился от этой дурной привычки, и вы много раз упрекали меня за это. Я начал с конца. Вам трудно понять, поскольку не знаете начала. А вот идет сеньора де Мольнар. Пожалуйста, донья Каталина, подойдите. У меня приглашение для всей семьи, я хочу, чтобы все меня выслушали. Я приехал за вами.
–
– Для поездки в рай. Простите меня за хвастовство называть так Кампо Реаль. Вам нужно упаковать вещи, и мы немедленно отправимся туда.
– Мы в Кампо Реаль? – изумилась Каталина де Мольнар.
– Знаю, правильней сначала приехать моей матери, чтобы она лично пригласила; но полагаю, вы простите ее, ведь она больше десяти лет не покидала имение. У нее слишком хрупкое здоровье. Она просит прощения, что не смогла лично приехать, и прислала письмо с лучшим посланником в моем лице. Оно для вас, донья Каталина. Не окажете ли мне любезность его прочесть?
– Да, сынок, но… – возразила Каталина.
– Мама, мне кажется, вы с Айме можете спокойно отправиться в Кампо Реаль, – вмешалась Моника. – Я же вернусь в монастырь, а по возвращении…
– Ни в коем случае, дочка. Ты покинула монастырь из-за слабого здоровья. Твой духовник и настоятельница как раз мне объяснили, что тебе пойдет на пользу жизнь в деревне, а поскольку мама Ренато приглашает нас троих…
– Сеньора Д'Отремон не учитывала меня, – прервала Моника.
– Все на вас рассчитывают, Моника, – заверил Ренато. – Чтобы вы удостоверились, моей матери нужно совершить это путешествие и лично попросить вас сопровождать нас на пару недель в Кампо Реаль. Именно так она бы и поступила, не сомневаюсь. А кроме того, позвольте договорить. Я рассчитываю на вашу помощь и советы, дабы исправить то, что творится на моих землях.
– На меня? Но если я… – опешила Моника.
– Когда-то вы были моей лучшей подругой, Моника. Я пренебрегу вашим облачением, холодной стеной, возведенной вами, и скажу вам, скажу тебе, Моника, как в былые времена, когда мы были братом и сестрой, когда мы, как два мечтателя, придумывали новый мир, лучший и благородный. Как мечтали когда-то править миром счастья, добра, где никто не страдает, где есть мир и справедливость. Что ж Моника, у меня есть такой мир. Но это не мир добра, теплоты, и даже справедливости. В красотах моего рая есть темные и горькие уголки; с людьми дурно обращаются, а дети нуждаются в лучшем будущем. Я хочу исправить это, и ты нужна мне, как в годы моего юношества: моя помощница, подруга, моя учительница.
Моника де Мольнар молчала, склонив голову, губы дрожали, в глазах стояли слезы. Она не осмеливалась отказать Ренато. Его слова тронули ее; слушать его было и радостно, и больно. Ей не хватит сил отказать ему в любой просьбе. Она знала, что не сможет отказать и… все же пробормотала, слабо сопротивляясь:
– Мне нужно разрешение моих настоятельниц.
– Сегодня же оно будет у нас, – решительно заявил Ренато. – Я лично схожу в монастырь, сделаю так, чтобы мама написала настоятельнице.
Моника окончательно успокоилась и обратила на Ренато чистый и смелый взгляд:
– Я поеду, Ренато. Поеду с вами.
– Какой превосходный десерт, ты приготовила его, Айме?
– Ну да, по
– Несомненно, твои руки кладут в него что-то ангельское.
Ренато улыбался Айме; та с трудом улыбнулась в ответ и устремила напряженный взор не на семейный стол, где на белой скатерти сияли остатки серебряной посуды Мольнар, а на старинные часы, на неумолимо двигающиеся стрелки, звонкий колокол которых оповещал час свидания, и не знала, как туда вырваться. Восемь часов, а внутри разрывается пылающее сердце. Воображение уже рисовало крепкую мужскую фигуру, спрыгивающую на берег и проникающую в глубину грота. Бушующее море, крепкие сжимающие руки, белый шероховатый песок, пахнущий водорослями, а рядом с ней Хуан Дьявол, с бездонными глазами, обжигающими поцелуями, крупный, как медведь, но ловкий, как тигр, во всей своей неотразимой звериной привлекательности.
– Десерт – единственное, что мы могли для тебя сделать, сынок, – оправдывалась Каталина. – Мы ведь не ждали тебя, и у нас было мало времени…
– Я поехал в центр искать старого друга отца, нотариуса Ноэля. Но мне не повезло его застать в адвокатской конторе. Прежде чем покинуть город, я хочу с ним поговорить. Много лет он служил нотариусом семьи Д'Отремон. Почему-то он отдалился от нас, но я хочу, чтобы он вернулся. Это добрый и порядочный человек, мой отец его очень ценил.
Старые часы прогремели колокольным звоном, и Айме забеспокоилась:
– О!
– Что такое, Айме? – заботливо спросил Ренато.
– Уф! Ничего, а чего ты удивляешься? Жара, здесь внутри ужасно жарко, – пожаловалась Айме.
– Хотите пройти в комнату выпить кофе? – предложила Каталина.
– Нельзя задерживать Ренато, мама, – упрекнула Айме, бросая взгляд на часы. – Ты же слышала, он должен увидеть сеньора.
– Время пока есть. После разговора с ним я вернусь в Кампо Реаль этой ночью, – объяснил Ренато. – Дорога хорошая. Чудесно светит луна, и я с нетерпением хочу сообщить матери о благоприятном исходе приглашения. К тому же, чем раньше я уеду, тем раньше вернусь за вами. Когда вы будете готовы? В пятницу? Субботу?
– Думаю, что в пятницу, правда, девочки? – спросила Каталина.
– Я готова в любой время, – заверила Моника.
– А ты? – обратился Ренато к невесте; но не получив ответа, настойчиво спросил: – Айме, ты слышишь?
– О, да, конечно. Что ты сказал? – воскликнула Айме, словно очнувшись.
– Ренато сказал, что вернется за нами в пятницу, но ты как будто в облаках витаешь, – с упреком объяснила Моника.
– Просто мне жарко. Когда наконец принесут кофе?
– Мне все равно, когда, – признался Ренато. – Мы выпьем его, когда принесут, а я поспешу с десертом, хотя мне будет ужасно трудно покинуть этот дом.
Он снова улыбнулся Айме, а та в ответ осклабилась. У нее не осталось сил терпеть, и она с содроганием вспомнила угрозу Хуана явиться за ней, если не явится на свидание.
В дверях две женщины смотрели вслед уходящему Ренато. Затем Моника отошла и рухнула без сил в ивовое кресло. Сеньора де Мольнар тихо прикрыла дверцу и поискала взглядом младшую дочь, а затем спросила у Моники:
– Куда ушла твоя сестра?
– Не знаю. Ей было жарко. В сад, разумеется.
– Какой приятный Ренато, правда?