Диковинное диво
Шрифт:
Кончив говорить, Роберт заметил, что Уильям потихоньку ведет глазами в сторону пустыни. И он тихонько прошептал:
– Видишь что-нибудь?...
Уильям вздохнул.
– Нет, может быть... завтра...
На шоссе показалась одинокая машина.
Они переглянулись. Глаза их вспыхнули исступленной надеждой.
Машина пронеслась мимо.
Они проводили ее молящими глазами.
Машина затормозила. Дала задний ход. В ней сидели мужчина, женщина, мальчик и девочка. Мужчина крикнул:
– Уже закрыли на ночь?
– Ни к чему...
– заговорил Уильям.
– Он хочет сказать: деньги нам ни к чему!
– перебил его Роберт. Последние клиенты сегодня, к тому же целая семья. Бесплатно! За счет фирмы!
– Спасибо, приятель, спасибо!
Машина, рявкнув, въехала на площадку кругозора.
Уильям стиснул локоть Роберта.
– Боб, какая муха тебя укусила? Огорчить детишек, такую славную семью!
– Помалкивай, - ласково сказал Роберт.
– Пошли.
Дети выскочили из машины. Мужчина и его жена выбрались на волю и остановились, освещенные вечерней зарей. Небо было сплошь золотое с голубым отливом. Где-то в песчаной дали пела птица.
– Смотри, - сказал Роберт.
И они подошли к семье, которая стала в ряд, глядя на пустыню.
Уильям затаил дыхание.
Мужчина и его жена неловко прищурились, всматриваясь в сумрак.
Дети ничего не говорили. Их выпуклые глаза впитали в себя чистый отсвет заката.
Уильям прокашлялся.
– Уже поздно. Кхм... Плохо видно...
Мужчина хотел ответить, но его опередил мальчик:
– А мы видим... здорово!
– Да... Да!
–
– Вон там!
Мать и отец проследили взглядом за ее рукой, точно это могло помочь, и...
– Боже, - воскликнула женщина, - на миг и мне почудилось... но теперь... хотя... Ну да, вот оно!
Мужчина впился глазами в лицо женщины, что-то прочел на нем, сделал мысленный оттиск и наложил его на пустыню и воздух над пустыней.
– Да, - проговорил он, наконец, - конечно же.
Уильям посмотрел на них, на пустыню, на Роберта: тот улыбнулся и кивнул.
Лица отца, матери, дочери, сына светились.
– О, - прошептала дочь, - неужели это правда?
Отец кивнул, озаренный видением, которое было на грани зримого и за гранью постижимого. И он сказал так, словно стоял один в огромном заповедном храме:
– Да. И клянусь... это прекрасно.
Уильям уже начал поднимать голову, но Роберт прошептал;
– Не спеши. Сейчас появится. Потерпи немного, не спеши, Уилл.
И тут Уильям сообразил, что надо сделать.
– Я... я стану вместе с детьми, - сказал он.
И он медленно прошел вперед и остановился за спиной мальчика и девочки. Так он долго стоял, точно между двумя жаркими огнями в студеный вечер, и они согрели его, и он боялся дышать и, наконец, медленно поднял глаза, осторожно направляя взгляд на вечернюю пустыню и воображаемый сумеречный город.
И легком облаке летучей пыли, из которой ветер лепил смутные башни, шпили, минареты, увидел мираж.
Он ощутил на шее, совсем рядом, дыхание Роберта, который шептал, словно разговаривая сам с собой:
Поистине... диковинное диво
Пещерный лед и солнца переливы...
И город явился.