Диктатор
Шрифт:
Те же, Люзак, вахтер.
Люзак, видит короля, кланяется и говорит вполголоса. По дороге сюда я исполнил ваше поручение…
Дени. Да, я знаю… (Сажает его за свой стол). Я тебе буду диктовать. Затем ты сейчас же отнесешь это в королевскую типографию и велишь немедленно набирать и печатать и сдавать, по мере печатания, пакетами по тысяче листов для расклейки по всему городу и в пригородах. Потом в провинцию. Если ты наладишь расклейку до полудня, я дам тебе место Седье, которого я только что прогнал. (Стучат).
Вахтер. Господин министр внутренних дел, господин министр путей сообщения, господин префект полиции прибыли.
Дени, отсылая его жестом. Хорошо. Я их сейчас приму. (Вахтер выходит. Дени диктует). «Воззвание к рабочим. Товарищи, я принял власть затем, чтобы служить вашему делу. Я вас прошу мне помочь. Вас пытаются толкнуть на бессмысленные насилия. Будьте стойки. Вы прекрасно знаете, что я обязан во что бы то ни стало поддерживать порядок и работу предприятий общественной важности. Иначе мое правительство будет сметено, и ваши злейшие враги на долгие годы водворятся на моем месте. Только им выгодно создать и… (он колеблется, потом, хмуря брови и с легкой дрожью в голосе)… и запятнать кровью раздор между вами и мной. Не прекращайте работы. Пусть те, кто это сделал, сегодня же станут на работу. Я буду вас защищать против кого бы то ни было. Отнеситесь с доверием к человеку, которого вы знаете двадцать лет и который не обманывал вас никогда».
При последних словах его голос дрогнул. Король, стоя, слушает.
Занавес
ДЕЙСТВИЕ ЧЕТВЕРТОЕ
Обстановка третьего действия.
Дени, королева.
Королева только что вошла. Дени, стоя, встречает ее.
Королева, очень взволнованная, тяжело дыша. Я чувствую, что поступаю нелепо. Король будет очень недоволен, когда узнает об этом. Но мне необходимо было видеть вас. Мне нужно поговорить с вами. Я в невозможном состоянии. Я не сплю по ночам. Я боюсь.
Дени, очень мягко. Но чего же вы боитесь, ваше величество?
Королева. До сих пор я была храброй. А теперь мне страшно.
Дени, как выше. Быть может, вашему величеству кажется недостаточной личная охрана вашего величества, или имел место какой-нибудь инцидент, о котором я не осведомлен?
Королева, возбужденно. Охрана! Какая тут может быть охрана! Когда опасность повсюду, когда мы ею все время окружены! Это все равно, что жить в доме, у которого в подвалах пожар, или словно во дворце наводнение, и вода заливает ступени лестницы, с каждой минутой все выше и выше. День и ночь. Как вы хотите, чтобы я спала? Для того, чтобы спать, надо быть или совсем глупым, или младенцем. Мои дети, и то говорят, что не могут спать, потому что им страшно. А старшему всего только семь лет.
Она садится.
Дени. Им сообщается ваше беспокойство, ваше величество. Почему ваше величество так волнуется?
Королева. И вы еще спрашиваете, почему? А все эти известия! Да хотя бы только со вчерашнего вечера: забастовка горнорабочих, беспорядки в портах, ужасные насилия, которые учинили эти рабочие — как их зовут? — докеры…
Дени. Докеры народ очень грубый. Эти насилия, конечно, прискорбны. Но им нельзя придавать такого уж значения.
Королева. А взрыв в тюрьме?
Дени. Одиночная попытка подозрительного происхождения. Рабочие здесь ни при чем.
Королева. Ко всему этому относятся слишком мягко. Я читала в газетах, что приговаривают к неделе тюрьмы. Ведь это смешно.
Дени, улыбаясь, мягким, почтительно-насмешливым тоном. Трудно присудить к смертной казни забастовщика, который крикнул: «Долой полицию!»
Королева. Надо арестовать всех зачинщиков.
Дени, как выше. Это не такое простое дело.
Королева. Разве нельзя выставить больше войск? Разместить их повсюду? Ведь у нас же много солдат, много пушек. Где они?
Дени. Смею вас уверить, что ни одного солдата я не утаил… Некоторые газеты считают, наоборот, что я хочу при помощи армии раздавить народ.
Королева, которая погружена в собственные мысли и едва слушает Дени. Сейчас, когда я шла сюда, я внимательно смотрела по сторонам. На улицах, можно сказать, совершенно нет полиции. Один, два полицейских на всем пути. И нигде не видно ни патрулей, ни постов. Насколько было бы спокойнее, если бы разъезжала кавалерия! (Вздрагивая). У меня было такое ощущение, что я совершенно беззащитна.
Дени, переставая улыбаться. Вашему величеству следовало не выходить из дворца и вызвать меня.
Королева, с большой живостью. Почему? Или вы боитесь, что на меня может быть произведено покушение? На меня или на моего мужа?
Дени. Я ничего определенного не боюсь, ваше величество. Я уверен, что вы могли бы пройти пешком целый рабочий квартал, не услышав ни единого оскорбительного слова. (Улыбаясь). Даже в сильную грозу у каждого из нас все-таки очень мало вероятия быть убитым молнией.
Королева, опуская голову. Потому что молния ни в кого не метит, тогда как ненависть…
Дени, с легкой грустью. О, ненависть!.. Если сейчас есть человек, которого ненавидят, так это я, ваше величество. Я хочу сказать, что вся ненависть, которая может иметься, направлена на меня. Кто рискует быть застреленным из-за угла, как враг народа, так это я. (Пауза). Эта мысль должна бы вас успокаивать.
Королева, мрачно, потупив глаза. Есть люди, которые меня ненавидят. Да, я это знаю.
Дени, с искренним удивлением. Которые вас ненавидят? Вас? В народе?
Королева. Да.
Дени. Какое заблуждение!
Королева. Я все время об этом думаю, вот уже второй или третий день. Сегодня ночью, когда я не спала, я главным образом об этом думала.
Дени, сердечно. Ваше величество жертва собственного воображения и нервной усталости.