Диктиона и планета баларов
Шрифт:
— Что и требовалось доказать.
Глеб как-то очень уважительно взглянул на старого друга.
НОЧНЫЕ РАЗГОВОРЫ
I
За ужином, во время которого Колибри потчевал нас своей изумительной фирменной индейкой, было довольно весело. Мы вспоминали старых друзей и знакомых, и мне сообщили, что и с кем произошло. Робот летал вокруг стола, наполняя хрустальные бокалы и подкладывая на тарелки кусочки, из которых каждый был лакомым. Он не забывал и Кентавра с Джейми, которые получили по кости каждый соразмерно своей величине. Джейми завистливо косился на громадную
С неба потянуло свежестью, и солнце начало клониться к закату. Стол стоял на улице перед домом, и можно было смотреть, как бледнеющий диск медленно опускается в струящееся марево на краю степи. Я не замечала, как идёт время. На Земле столько всего случилось! Конечно, меньше, чем мне думалось, но всё же целые два года на кипящей жизнью высокоразвитой планете!
Кристоф сидел молча, глядя на закат, и неохотно отвечал на вопросы. Его оставили в покое, а он вскоре поднялся и пошёл в дом. На мгновение отвлёкшись от разговора, я увидела, как он через холл направился в сторону детской. Его снова неудержимо тянуло к сыну. Я понимала, что не нужно ему мешать, и потому снова вернулась к обсуждаемой теме.
Как-то очень незаметно стемнело. Колибри зажёг огни на стене дома, но уже посвежело, и мы решили перейти в холл. Колибри быстро разместил там кресла и чайные столики. Теперь все сидели по двое, по трое и тихонько беседовали на свои темы. Потрясение от моего появления, видимо, уже прошло, и теперь каждый вспомнил о своих делах. Саша говорил о чём-то с моим отцом. Они были оппонентами, но это не мешало им обсуждать свои научные проблемы. Мама села в уголке с Настей и Кристиной и, судя по её жестам, рассказывала о тенденциях моды в этом сезоне. Глеб что-то сосредоточенно объяснял Славе, скорее всего, очередные усовершенствования на «Эдельвейсе». А Саша-младший остался со мной.
— Ты извини, — улыбнулся он своей мягкой ласковой улыбкой. — Он мне сначала не понравился, показался слишком диким, а теперь… — он вздохнул. — Наверно, тебе всё это кажется ненастоящим, да? Мы здесь живем, как в оранжерее, под стеклянным колпаком. На Земле спокойно, безопасно, всё легко. Тебе захотелось настоящей жизни, другой? Такой, какой живёт Кристоф?
— Нет, не в этом дело, мой милый. Понимаешь, просто у каждого свой путь. Он не зависит от наших желаний. Я люблю Землю, я не считаю её оранжереей. Ты полетал на «Эдельвейсе» и знаешь, как я жила раньше. Это был труд, труд, конечно, более интеллектуальный, чем физический, но тяжёлый и нужный. Что было бы с Землей, если б мы не стояли на её рубежах, если б твой папа не создал семь уровней защиты, если б миллионы наших сограждан не отдавали весь свой потенциал на дело процветания нашей планеты? Но, видишь ли, не везде так хорошо, как у нас. Знамя добра, гордо реющее здесь, почти не видно издалека, а ведь идеи, на которых мы построили свой мир, очень нужны и в других местах. Просто я поняла, что мой рубеж ещё дальше, там, куда не летает «Эдельвейс», и не дотягивается рука Звёздной инспекции. Мне дано больше, чем другим, но с меня и спрашивается больше. Я улетала, чтоб не возвращаться, но теперь очень рада, что я снова здесь. Это сознание силы и защищённости мне очень пригодится. Время от времени нужно возвращаться сюда, чтоб воочию увидеть, к чему стоит стремиться, иначе в иных мирах недолго и утратить веру.
— Но ты не утратила?
Я с улыбкой покачала головой.
— А Кристоф?
— У него веры хватит на десятерых подвижников. Она в основе его личности.
— И сейчас вы отправляетесь… на очередную битву?
— Именно
— Куда, если не секрет?
— Куда он — не знаю, спрашивать не в наших правилах. А куда я, сказать всё равно придётся. Мне нужна информация об этом месте.
— Если оно есть на наших звёздных картах, я тебе её достану. Что это за планета?
— Диктиона.
Он задумался, потом покачал головой.
— Не помню такой. Эй, старнав! — он обернулся к Глебу. — Что такое Диктиона?
— Кому это надо? — уточнил Глеб.
— Это что, секретная информация?
— Дело не в этом, — пожал плечами тот. — Просто её почти нет, этой информации. Новая планета в шестистах парсеках… с каким-то хвостиком. Недавно открыли. Она пока ещё не исследована.
— Обитаемая?
— Кажется… Да в «Вестнике» за прошлый месяц надо посмотреть. А мы что, лететь туда собираемся?
— Пока нет, — не слишком уверенно произнёс Саша.
II
Когда совсем стемнело, все разошлись по спальням. Я поднялась в библиотеку, чтоб найти этот номер «Вестника». Не смотря на идеальный порядок, журнала я так и не нашла.
— Ты что-то ищешь? — услышала я за спиной и, обернувшись, увидела Сашу-старшего. Впрочем, если б не костюм, то, пожалуй, его можно было бы спутать с младшим. Он казался таким молодым… Он всё-таки был очень красивым, и я не зря была так долго и сильно в него влюблена. Даже улетая от него, я была не уверена в том, что смогу его забыть. Двадцать с лишним лет счастливой семейной жизни без единой ссоры и даже просто размолвки. Кто виноват, что это всё кончилось? Ведь только Кристоф заставил меня окончательно отказаться от мысли о возвращении хоть когда-нибудь.
— Я рад, что ты прилетела, — произнёс он, опускаясь в кресло. — И что теперь всё стало ясно. Это лучше, чем неизвестность. Главное, что ты счастлива.
— Да, я очень счастлива, Саша.
Он кивнул.
— Наверно, я был слишком увлечён работой. Да и ты тоже. У нас всегда не хватало времени, чтоб побыть друг с другом. Жить только любовью… Нас воспитывали на других идеалах. А, скорее всего, зря. Он ведь другой, верно?
— Он живёт чувствами. И я тоже научилась так жить.
— Беда нашего века, — грустно улыбнулся он. — Мы слишком заняты. Теперь мне кажется, что ты правильно сделала, что улетела. Я б всё равно не сумел дать тебе столько, сколько дал он.
— Я очень любила тебя, Саша. Это было настоящее чувство, поверь мне.
— Я никогда в этом не сомневался, Дашенька. Никогда. Я очень люблю тебя и не забуду, что бы ни случилось. Только теперь мне придётся привыкнуть жить без надежды. И без тебя. На это, видимо, уйдёт какое-то время, но, в конце концов, сейчас распадаются многие старые прочные браки. Вечная молодость ставит новые проблемы. Правда, не хочется, что б эти проблемы коснулись тебя лично.
Он помолчал несколько минут.
— Ты, и правда, собираешься на опасное дело?
— Я вернусь. Это не вызывает сомнений. Дело только во времени.
— Понимаю. На Земле время сейчас идёт странно. То кажется, что оно бежит, когда смотришь, как растут дети. А взглянешь на себя… Стоит. От этого можно сбежать. Только мне нельзя.
— И не нужно. Тебе тяжело сейчас, но всё наладится. Твоё место здесь. Ты нигде не принесёшь больше пользы и нигде не будешь чувствовать себя более нужным.
— Может быть, ты и права, — он поднялся и посмотрел на меня. — У Славы во флигеле Настя приготовила для вас комнату. Она спит сейчас рядом с детской, да и Слава на эту ночь перебрался туда же, так что флигель в вашем распоряжении.