Дилетантки. Свидание с Ангелом Смерти
Шрифт:
Пока читал о студенте Яне, который в знак протеста сжег в этом месте себя заживо, и раздумывал о том, а смог бы сам так поступить, мимо него пролетела невысокая худая шатенка в дорогом плаще. Сабантини среагировал быстро. Он рванул за ней, настиг у самого моста и задержал рукой за плечо.
Девушка обернулась и боязливо посмотрела на незнакомца. Инспектор не смог скрыть стона разочарования.
– Простите, простите, пожалуйста! Я обознался, – сказал он на английском, и та, кажется, поняла его, но отвечать не спешила.
Она дернула плечом,
Инспектор хихикнул, прикрывая смеющиеся глаза ладонью.
– Черт, даже в этом похожа… Хотя нет. Эта стала бы флиртовать и кокетничать. Глядишь, вечером уже пошли бы в дорогой ресторан. И это встало бы мне в копеечку.
Манесов мост не отличался особым изыском, как, например, знаменитый Карлов. Это было обычное каменное сооружение, украшенное по бокам полукруглыми подпорками со скульптурными изображениями моряков с сетями в руках. Подпорки отдаленно напоминали маяки. Особенно по той причине, что от каждого из них тянулся вверх столб с архаичным фонариком в основании. Ночью, когда включались лампы, они производили ощущение света в океане.
Проезжую часть моста разделяли трамвайные линии, и то и дело, постукивая колесами, мчались по ним то старенькие красно-желтые трамвайчики, то совершенно новые большие, но в такой же цветовой гамме.
Здесь не было такой суеты или машин, как в других местах экскурсионной Праги, и поэтому прогулка стала вызывать у Сабантини куда более приятные впечатления, чем вначале.
Несмотря на свою неожиданную заинтересованность всем вокруг, инспектор продолжал тщательно всматриваться в лица, но теперь старался куда терпеливее разглядеть человека, прежде чем бросаться к нему.
Еще раз сверившись с навигатором, он повернул на улицу Вальштейндска. Почти сразу заметил посольства Венгрии, потом Польши. По левую руку от себя обнаружил симпатичный зеленый парк с большим прудом и фонтанчиками в виде скульптур и понял, что это спокойное и приятное место привело его к благодушному состоянию. И даже тот факт, что довольно простые, на его взгляд, здания улицы, по которой он шел, оказались на самом деле дворцами, ничуть не испортило впечатлений Сабантини от этой части Праги.
Отель «Альхимист Прага Касл» стоял на перекрестке и представлял собой обычное старинное здание, выкрашенное в желтый и оттененное широкими линиями кирпичного цвета под и над окнами. Отель выглядел очень уютным и отдаленно напоминал дом какого-нибудь купца.
Сабантини вошел внутрь и едва не издал удивленный возглас. Все вокруг выглядело так, словно он попал в дворцовые покои. Позолоченные столы, вазы с цветами, большие хрустальные люстры и белые кресла с окантовкой золотого цвета. Это убранство завораживало и переносило в далекое королевское прошлое.
«Вот, где она точно с удовольствием бы остановилась!» – подумалось инспектору, и он, воодушевленный, пошел на ресепшн.
Здесь спорить с представителем закона не стали. Молодой человек на стойке регистрации подтвердил, что такая
В нетерпении шел Сабантини по коридорам и лестницам и, переминаясь с ноги на ногу, ждал, пока администратор постучит в дверь и подождет ответа постояльца. На двери висела табличка «не беспокоить», и сотрудник отеля побаивался заходить внутрь. Тогда инспектор итальянской полиции на свой страх и риск сам взял ключи из рук молодого человека, открыл дверь и проскользнул в комнату.
Разочарование Сабантини давно не было таким глубоким. Он с порога понял – в этот номер Мишель Ринальди никогда не заселялась. Нетронутыми стояли предметы обихода гостей. Огромная кровать с позолоченными деревянными резными столбами заправлена, никаких лишних вещей на изысканных тумбочках или столиках, в шикарной ванной комнате нет ни одного тюбика с кремом или косметикой, к которым так привязаны женщины, шкафы полностью пусты, а тяжелые, в цвет покрывала на кровати, оконные занавеси находятся в том состоянии, в котором, скорее всего, и были несколько месяцев назад.
Сабантини провел рукой по поверхности прикроватного столика и обнаружил на пальце густую пыль. В этот момент в комнату вошел администратор. Он заметил, как спешно инспектор стирает с пальцев остатки пыли и покраснел.
– Что же вы? Не проверяете номера? – сквозь зубы процедил Сабантини.
– Так табличка же…
И молодой человек, не договорив, сам пошел осматривать помещение.
– Табличка! – Сабантини покачал головой, когда тот вернулся. – Мало ли что табличка! А если человеку стало плохо? Если он умер?
– Не могу ответить вам на эти вопросы. Не знаю, почему горничные не предупредили. Давайте я лучше позову главного менеджера?
– Да ну вас, – отмахнулся инспектор, – уволить ваших горничных надо, да и главного менеджера вместе с ними.
Администратор весь как-то сжался и посмотрел на грозного мужчину исподлобья. Сабантини еще раз покачал головой и ушел, оставляя молодого человека наедине со своей обидой за любимый отель.
Итальянец, рассерженный очередной неудачей, вернулся в парк, где до этого видел пруд. Сел на одну из скамеечек напротив небольшой бронзовой скульптуры и задумался. Сабантини все еще не верил, что девушка могла заселиться в небольшой четырехзвездочный отель, единственное место, где он еще не был. Не в ее это стиле.
А что, если она и правда решила, что в дорогих гостиницах ее будут искать в первую очередь, и именно их надо избегать? Преодолела свою страсть ко всему лучшему и живет в какой-нибудь комнатушке в центре или вообще на отшибе? Тогда она куда разумнее, чем он себе предполагал, или настолько обижена, что готова мириться с чем угодно, лишь бы не видеть друзей. Или… рука у Сабантини дрогнула, а на сердце появилось неприемлемое для него чувство страха… или она действительно попала в беду… и тогда дело приобретет совершенно иные формы.