Дина
Шрифт:
— Можешь, конечно. Соль и сахар на моей кухне всегда имеются.
Солнечные лучи, в которых я купаюсь, проникают под кожу, изгоняя из тела остатки мерзлоты. Однозначно, так хорошо, как сейчас, мне не было ни разу. Вдвойне удивительно, что все это происходит после того, как я полностью сдалась. Я привыкла добиваться всего упорством и инициативой, а здесь просто отпустила поводья и получила самый необыкновенный результат.
— А Ильдар?
То, что этот вопрос имеет высокую степень важности, выдает мой голос: он падает на несколько октав вниз и звучит хрипло.
— Я с ним поговорю, — твердо говорит Камиль, глядя мне в глаза. — Непоправимое в любом случае уже произошло.
32
Камиль уезжает от меня лишь поздно вечером, после двух литров выпитого чая, десятка съеденных бутербродов и просмотра популярного интернет-шоу. Мы много целуемся, но о сексе как-то само собой речи не идет. Словно мы оба чувствуем, что сегодня он будет лишним. Словно нам обоим важно попробовать интим без интима.
— Спать ложись, — говорит он мне уже стоя в дверях, и коснувшись губами моих, шутливо щиплет за бок. — Позвоню — проверю.
Мне смешно и приятно одновременно. Приятно, потому что Камиль так сходу дает понять, что теперь мы с ним состоим в отношениях, а смешно, потому что делает он это в нетипичном для него стиле. Фраза «проверю — позвоню» скорее свойственна киношным бруталам, но не ему.
— Договорились, папочка, — ерничаю я, запуская ладони в карманы своих необъятных джинсовых шаровар. Тоже немного нервничаю.
Бросив на меня многозначительный взгляд, Камиль выходит за дверь, и я наконец остаюсь одна. Наконец — потому что теперь могу встать перед зеркалом, прижать ладони к груди и улыбаться своему отражению. Да, абсолютно точно: так хорошо мне еще ни разу не было. Трепетно и уютно одновременно, радостно и необъяснимо волнительно. То, что в этот момент я счастлива видно по глазам: они сверкают.
«Спокойной ночи», — печатаю я, когда лежу в кровати с нестираемой улыбкой и со слипающимися глазами. Возможно, правильнее было бы дождаться инициативы от Камиля, но сейчас мне не хочется себе ни в чем отказывать. Сегодня он инвестировал в наши отношения целые девяносто, так что я могу позволить себе десятипроцентную слабость.
«Только домой зашел, — почти мгновенно приходит ответ. — Спокойной ночи. Завтра созвонимся».
Улыбнувшись шире, я бережно убираю телефон под подушку и потом еще несколько минут смотрю в темноту. Ну надо же. Я встречаюсь с Камилем. Официально и без шуток. Как же хорошо.
_____
Со всеми этими изменениями в личной жизни я напрочь забываю о собеседовании. Напоминает утреннее сообщение Виктора, информирующее о месте предстоящей встрече. Как и в телефонном разговоре, он остается максимально краток: лишь пишет адрес и напоминает о времени. Надо признать, что такой стиль общения нравится мне куда больше, чем его прошлый настойчивый рекрутинг с элементами сталкерства.
Мысль о том, что от предложенной вакансии стоит отказаться в пользу отношений с Камилем, который наверняка не придет в восторг, узнав имя моего потенциального работодателя, ненадолго появляется и исчезает. Во-первых, пока это просто собеседование, во-вторых, жизнь уже преподнесла мне довольно красноречивый урок о том, что личное с рабочим путать не стоит. И то, что свои интересы нужно ставить на первое место тоже. Неизвестно, сколько продлятся наши отношения — возможно год или десять, а возможно всего пару недель — Камиль честно признал, что сам ни в чем не уверен. А я не хочу жалеть о том, что пожертвовала карьерой во имя несчастной любви.
Убедившись в правильности своего выбора, в назначенное время я приезжаю по указанному адресу и не без удивления обнаруживаю, что «строение один» — это представительное высотное здание с панорамными окнами и мраморным крыльцом. Мысленно я заношу жирный плюс в пользу предложения Виктора. После пятизвездочного интерьера «Холмов» мне было бы сложно переехать в обшарпанный офис с полами, застеленными линолеумом.
— Я к Виктору, — с запинкой сообщаю я женщине в приемной, слишком поздно сообразив, что понятия не имею, каково полное имя моего потенциального работодателя. То, что здесь Погорельцева называют по имени-отчеству, нет сомнений. На демократическое коворкинговое пространство его офис явно не похож — слишком много денег вложено в интерьер и слишком подобострастная тишина здесь царит.
— Вы Дина, верно? — без улыбки, но предельно вежливо осведомляется она, окинув меня цепким взглядом профессионала. Получив мой утвердительный кивок головой, снимает трубку и коротко говорит: — Виктор Андреевич, девушка подошла. Проводить?
Следуя за ней к дверям с красующейся на них золотой табличкой «Генеральный директор», я чувствую поднимающееся волнение, но списываю его на потрепанные нервы. Выходить из зоны комфорта всегда непросто, тем более, когда предыдущее место работы во всем устраивало. Даже если собеседование не задастся — что я теряю? Ничего. Лишь приобретаю новый опыт. К тому же, если предложение Виктора меня по каким-то критериям не устроит, моральные муки по поводу сотрудничества с конкурентами Камиля пропадут сами собой.
Дверь за мной мягко захлопывается, оставляя меня стоять перед огромным панорамным окном, спиной к которому восседает Виктор. Сейчас его лицо на удивление кажется мне вполне приятным и располагающим, в отличие от предыдущих встреч.
— Дина, очень рад! — Добродушно улыбнувшись, он указывает на большое серое кресло. — Присаживайся, пожалуйста. Сейчас Ирина принесет кофе.
Я послушно сажусь и когда лезу в сумку за ежедневником, ладонь улавливает настойчивую телефонную вибрацию. Перевернув экран, смотрю на имя звонящего. Камиль.
— Привет, я на собеседовании, — говорю я, стараясь звучать расслабленно. — Перезвоню тебе, хорошо?
— Конечно, — звучит в ответ после короткой паузы. — Жду.
Я возвращаю мобильный в сумку и сосредоточиваюсь на Викторе, разглядывающего меня с неподдельным интересом. Не в моих правилах давать заднюю, но в этот момент вдруг отчаянно хочется, чтобы собеседование провалилось.
33
Но, несмотря на мой скептичный и отчасти предвзятый настрой, из кабинета Виктора я выхожу с намерением принять предложение о трудоустройстве. Во-первых, о вакансии он рассказал четко и по делу, простимулировав мое тщеславие и вызвав неподдельный интерес к проекту, во-вторых, к концу собеседования я против воли успела проникнуться к потенциальному работодателю симпатией — отчасти благодаря располагающей и уважительной манере общения, напоминающей манеру Кокорина. Ну и в-третьих, чего уж греха таить, меня более чем устроила обещанная заработная плата. Сумма лишь немного не дотягивала до той, которую я получала, работая в «Холмах» и автосалоне.
— Я возьму время подумать до завтра, — говорю я напоследок, оставляя себе крошечное пространство для маневра.
— Конечно, — легко соглашается Виктор, хотя выражение его лица открыто демонстрирует, что он не рассматривает возможность отказа.
Очутившись на улице, я сразу же набираю Камиля, чтобы не мучить себя мыслями о его реакции на новость о моем будущем трудоустройстве.
— Ты где сейчас? — спрашивает он вместо «Привет, как дела?».
С легкой запинкой я называю улицу и номер дома, прочитанные на соседнем здании, и мысленно обзываю себя трусихой. В любом случае ничего скрывать я не планирую и расскажу Камилю о принятом предложении, как только представится возможность.