Динка прощается с детством
Шрифт:
— Ой, не могу! — хохоча до слез, кричала Федорка. — Тебя ж за гроши показывать можно!
— Ужас какой! — искренне повторяла Мышка.
Динка, пораженная необычным зрелищем, мгновенно определила про себя будущую роль одноглазого силача в предстоящих боях с кулаками. И тут в первый раз она вдруг совершенно ясно увидела выезжающий из леса отряд, во главе которого были она, Жук, Рваное Ухо, Пузырь. И только не было Лени…
— Лень! Лень! — закричала Динка и, опомнившись, осеклась.
— Что случилось? Что с тобой? — тревожно спрашивал Леня, заглядывая ей в лицо.
— Она испугалась… — предположила Мышка.
Все, не исключая Пузыря, смотрели на Динку вопросительно и тревожно. Но сверкнувшее, как молния, видение боевого отряда уже сделало свое дело: Динка гордо выпрямилась.
— Давайте список! Я иду к пану!
Глава тридцать четвертая
СБОРЫ К ПАНУ
Когда все разошлись. Жук тоже начал прощаться.
— Ну, теперь уж мы не скоро придем. Приходите вы к нам, — сказал он Лене и Динке. — А то и Иоську не застанете.
— Как не застанем? Почему? — всполошилась Динка.
— Да мы его в город отправим. Раз то, что ему тут гулять плохо, ночью будим тоже на скрипке играть, а днем вот только с Пузырем пускаем. А Пузырь уедет, тогда сиди. Матюшкиных боимся, чтоб не увидали Иоську, — пояснил Жук.
— А почему же Пузырь уедет?
Жук похлопаю товарища по широкой спине.
— А он у нас добытчик. На погрузке работает, баржи разгружает, ему долго прохлаждаться нельзя!
— Ну, мы придем, обязательно придем! — заверила Динка.
Пузырь, прощаясь с Динкой, осторожно взял обеими руками ее руку и с чувством сказал:
— Ну, теперь узнала меня, и я тебя узнал. Значит, так и запомни: если кому скулу свернуть на сторону или по шее стукнуть хорошенько, то ты только мигни мне. Поняла?
Единственный глаз Пузыря смотрел на Динку с восхищением и преданной готовностью. Динка заволновалась. Какая-то давняя мечта ее детства носить на руке кольцо с зеленым глазком, волшебное кольцо — поверни глазок на обидчика, и сгинет тот, как не было его на свете, — эта мечта мгновенно пронеслась в памяти Динки, и она растроганно сказала:
— Спасибо, Пузырь. Я всегда об этом мечтала…
Пузырь кивнул головой. Теперь он мог сказать своему другу, Рваному Уху, что Горчица действительно форменная девчонка, лучшей не найдешь. И, уходя вместе с Цыганом, Пузырь до тех пор оборачивал назад свою тугую шею, пока на террасе еще виднелось светлое платье и длинные косы.
На Мышку Пузырь не обратил никакого внимания и самой Мышке внушил суеверный ужас.
— Господи, какое страшило! Вот уж Квазимодо настоящий! Я чуть в обморок не упала, когда он схватил своими ручищами Ефима вместе со стулом!
— А мне солдат не понравился, я от него больше ждала, молчаливый какой-то! — сказала Динка.
— Да, осторожный человек. Он ведь нас не знает, сидит молчит, вглядывается, но, судя по глазам, неглупый человек, — заключил Леня.
Разговор перешел на живую тему дня — поход Динки к пану.
Ефим обещал принести список солдаток, особенно нуждающихся в помощи. Было решено, что Динка пойдет после обеда, а то сейчас уж «пану накричали полную голову» и он зол на всех. «Не стоит появляться сейчас с просьбой», — сказал Ефим.
— А чего это Дмитро молчал, как воды в рот набрал? — вспомнила Мышка.
— Дмитро степенность на себя нагоняет, как и подобает будущему мужу. Вот и на Федорку цыкнул! — засмеялся Леня.
— Ну да, боится она его! Ничуть! Просто считает в порядке вещей, чтобы будущий муж одергивал! А молчал Дмитро потому, что брал пример с солдата, расшифровала Динка.
— Вон ты как все понимаешь! Смотри не осрамись завтра перед паном! Не наговори ему дерзостей и не переиграй, когда будешь просить за солдаток, а то я тебя знаю: сначала постараешься разжалобить, а если не даст коров, наговоришь дерзостей!
— Ладно! Не учите меня, я знаю, как себя вести. И с какой это стати я буду просить, унижаться? Перед каким-то паном, еще чего не хватало!
— Конечно, просить не надо, но объяснить ему, в каком положении женщины с детьми, надо. Только боюсь, что ничего из этого не выйдет. Пан есть пан, и я уверен, что они с Павлухой действуют в полном согласии. Иначе, как это понимать: у него под носом крик и слезы, а он делает вид, что ничего не слышит и не видит! — с раздражением сказал Леня.
Динка думала о своем, у ней были свои планы. Первое дело, конечно, получить согласие пана насчет коров. Но было и второе дело, которое Динка держала про себя втайне.
Утром Мышка сама разгладила сестре скромное платьице и повесила его на спинку стула. Уезжая на станцию, она крепко поцеловала Динку и еще раз сказала:
— Ну смотри же, держи себя в руках и не волнуйся. Мама как-то говорила, что пан Песковский очень воспитанный человек, так что, я думаю, он будет держать себя вполне корректно, лишь бы ты…
— Еще бы! Далеко мне до пана! — насмешливо фыркнула Динка, перебив сестру.
— Дина! Не настраивай себя так дерзко, обещай мне! — беспокоилась Мышка.
— Макака! Может быть, нам пойти вместе? — предложил Леня.
— Нет, я пойду одна! На все самое трудное я всегда иду одна, — сказала Динка.
Когда Леня и Мышка уехали, прибежала Федорка.
— Ну, як ты? Сбираешься до пана? А там уж бабы опять набежали. Прослышали от Ефима, что ты до пана идешь с бумагою, то так волнуются, выглядают тебя.
Динка стала собираться. Даже не взглянув на платье, которое приготовила ей Мышка, она вынула из комода свой украинский костюм, надела вышитую рубашку, сборчатую юбку, синий герсет…