Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
– Конечно. Поедем, и всё! Что нам? Сядем да поедем! Где ты скажешь, там мы и вылезем. Может быть, на пруду, а может, на той самой полянке…
Динка шла и болтала. Счастливая его обещанием, она сразу стала такая кроткая и послушная, что Хохолок с удивлением поглядывал на нее сбоку и думал:
«Нескучная девчонка… То такая, то сякая… Поеду уж… Повезу ее…»
И, морща лоб, он заранее придумывал, как оправдает свой пропуск в училище, ведь еще ни разу в жизни без уважительной причины он не пропустил ни одного дня…
Отец Андрея был рабочим в Арсенале. Этот суровый, замкнутый человек
– Ты для меня только тогда сын, когда я вижу в тебе честного человека, рабочего. Андрейка боялся отца, уважал его, но больше любил мать, слабую, болезненную женщину, баловавшую сына потихоньку от отца. У Андрея не было ни сестер, ни братьев, поэтому чужая девочка, так смешно и ласково называвшая его Хохолком, интересовала и располагала его к себе.
«Поеду уж… Будь что будет!» - думал он, слушая ее счастливую болтовню.
Глава 13
В ГОСТИ К ЦВЕТАМ
Утром дул прохладный ветерок. Динка выскочила из дома в одном форменном платьице. За воротами она вытащила из ранца свежий белый передник и, тщательно расправив на плечах крылышки, появилась перед Андрейкой.
– Зачем ты белый передник надела?
– удивился мальчик, торопясь к остановке трамвая.
– Ничего. Пускай… - неопределенно махнув рукой, ответила Динка и, пригладив растрепавшиеся волосы, улыбнулась: - Ведь мы же в гости едем…
Чисто вымытое лицо ее лоснилось и блестело, как будто она яростно терла его мочалкой, и даже глаза казались промытыми горячей водой с мылом - такие чистые, синие, счастливые глаза были у Динки, что Андрей не хотел даже думать, что его ожидает за эту самовольную поездку.
В трамвае, пока проезжали по городским улицам, оба чувствовали себя неспокойно. На остановках все время вскакивали учащиеся, и гимназистки удивленно поглядывали на маленькую ученицу в пышном белом фартуке. Куда это она так разоделась? Экзаменов у нее нет, отпускать на лето малышей еще рано… Андрей тоже с опаской поглядывал на дверь. Усевшись с Динкой около окна, он шепотом сообщал ей название улиц, по которым они проезжали. А когда трамвай выбрался за город и покатил по лесной дороге, Динка забыла все свои страхи и прильнула к окну.
– Смотри, смотри, - говорила она, боясь показывать пальцем, - вот уже лес! А вот и солнечные зайчики! Вон прыгают по земле, под елкой! Сейчас солнышко поднимется, и станет совсем тепло! Вот уже поднимается! Посмотри, какое горячее стекло стало. Потрогай!
Хохолок потрогал стекло, оно было совсем не горячее. Динке хотелось тепла, нос у нее покраснел и щеки покрылись мурашками. Забеспокоившись, она шепотом попросила:
– Дай мне носовой платочек.
Андрейка ощупал карманы.
– Где-то мать клала… - сказал он.
– Надо самому о себе заботиться. Как вот я теперь буду?
– заворчала было Динка, но чистый, сложенный вчетверо платок неожиданно нашелся.
– Бери насовсем, - великодушно сказал Андрейка. Но Динка вытерла нос и сунула ему платок обратно.
– Потом опять дашь, если надо будет, - рассеянно сказала она, снова прилипая к окошку.
Весеннее
– Скучают… - с сочувствием говорила Динка.
– А скоро, скоро сюда уже приедут люди, залают собаки, замяукают кошки… И начнется хорошая-хорошая жизнь! С собаками, с кошками, с птичками и в самом лесу!
– весело говорила Динка.
Солнце поднялось выше, оконное стекло действительно потеплело, трамвай остановился на конечной остановке.
– Пошли!
– бодро сказал Андрейка и, соскочив со ступенек, быстро зашагал лесной просекой.
Динка, уцепившись за карман его курточки и не попадая с ним в ногу, побежала рядом.
– Мы идем прямо туда, к нашей полянке?
– озабоченно спросила она.
– Ну конечно! К пруду, к поляне. Тут недалеко! «А вдруг все цветы кто-нибудь оборвал? Что я ей тогда скажу? Еще заплачет…» - тревожно думал Андрей и, не считаясь с мелкими шажками своей спутницы, почти бежал вперед. И вдруг Динка вскрикнула:
– Вот она! Вот она!
Из-за деревьев как-то неожиданно вдруг выступила лесная поляна, сплошь покрытая мохнатыми фиолетовыми цветами. Их было так много, что в глазах Динки и небо и земля - все слилось в одно теплое фиолетовое, полыхающее от ветерка пламя… За поляной ярко зеленела покрытая ряской вода, у берегов шелестели сухие прошлогодние камыши с коричневыми набалдашниками.
Динка бросилась к цветам, раскинула руки:
– Здравствуйте, здравствуйте! Мохнатенькие, пушистые! Мы к вам в гости приехали!
Динка присаживалась на корточки, зарывалась лицом в цветы, смеялась и что-то приговаривала. Белый передник ее покрылся зелеными и желтыми полосами, в башмаки набилась сырая земля. Динка сбросила их и в одних чулках бегала по берегу пруда, рвала охапками цветы…
Андрей, присев на пенек, молча, с любопытством наблюдал за своей подружкой. Он был доволен, что цветы оказались на месте и что он ничего не преувеличил, когда обещал ей фиолетовую поляну. Все это было хорошо, если б не тайная тревога, что завтра в училище классный надзиратель потребует у него записку, почему он не был на уроках, что узнает отец… Андрейка вынул перочинный ножичек, выстрогал себе палочку, срезал камыш Среди фиолетовых головок цветов неутомимо мелькали белые крылышки передника…
Андрей вдруг подумал, что этот день в его жизни совсем не будний, а праздничный и если б ему снова пришлось решать вопрос - ехать или не ехать на эту поляну, он даже не стал бы раздумывать!
Набегавшись, Динка вытащила из своего ранца два ломтя хлеба, намазанного сладким хреном; Андрей взял из дому бутерброды с колбасой… Поделившись поровну, они оставили крошки для птиц, с трудом нашли Динкины башмаки, кое-как напялили их на мокрые чулки и с огромными охапками цветов медленно побрели к остановке трамвая.