Динка (с иллюстрациями Воробьева)
Шрифт:
– Да, может быть, это нервы… - задумчиво соглашается Марина, и голос материнской тревоги затихает.
Глава 25
МЕЖ БОЛЬШИМИ КОРАБЛЯМИ
Сегодня воскресенье, и Марина просыпается успокоенной, «Конечно, Динка сама все расскажет!» - думает она и тихо говорит сестре:
– Послушай… если Динка начнет что-нибудь рассказывать, не прерывай ее… И вообще никогда не прерывай и не высмеивай - ведь в этих рассказах она выкладывает какие-то
– Как раз! Поймешь ты что-нибудь! Да она такого наскажет, что мы с тобой целый год будем ломать голову!
– смеется Катя, расчесывая перед зеркалом свои густые кудри, и с привычным недовольным вниманием разглядывает свой нос. Этот нос всегда кажется Кате слишком длинным. А сегодня с утра приедет Костя, и Кате хочется быть красивой.
– Вот нос так нос!
– сердито говорит она, не слушая больше сестру.
– Ты знаешь, как Динка меня копирует?
– Как?
– Ну ты бы только посмотрела! Усядется перед зеркалом - и начинается! Голову набок, туда, сюда… И морщится, и бьет себя пальцем по носу! Вот противная девчонка! За это бы драть и драть надо с утра до вечера!
– Так ты же при ней то же самое выделываешь со своим носом!
– смеется Марина.
– Не попадайся!
– Ну конечно! Я должна из-за нее прятаться под кровать с зеркалом! Ты такой защитник, Марина, что могла бы зарабатывать большие деньги.
– Детей я защищала бы бесплатно. У них всегда много обвинителей и мало защитников, - улыбается Марина и, вскочив с постели, открывает дверь в комнату детей.
– Мамочка!..
– радуется Мышка.
– Ты сегодня дома!
– Мама!
– садясь на постели, как ни в чем не бывало кричит Динка.
– Чур, ко мне! Иди раньше ко мне, мама!
– Нет, ко мне!
– просит Мышка.
Обычно спор между девочками и веселый голос Динки совершенно успокаивают мать. Поцеловав обеих девочек, она присаживается на кровать младшей дочки и с укоризной говорит:
– Ну и напугала ты нас вчера! Можно ли так далеко уходить, Диночка?!
– Уходить?
– Динка сразу вспоминает вчерашний вечер к Костю, который нес ее на руках.
– Я не уходила, мамочка! Я просто пошла я пошла… Мне хотелось покататься на гигантских шагах!
– быстро придумывает она.
– На гигантских шагах? А где это?
– О, это очень далеко, о-о-чень далеко!
– растягивая слово «очень», повторяет Динка.
– Но зачем же ты пошла одна? Уж если тебе так хотелось посмотреть на эти гигантские шаги, то попросила бы Катю, - недовольно выговаривает мать, не видя причин сомневаться в словах девочки.
– Ну, я не догадалась. Я думала, они ближе… - вздохнув, говорит Динка и, как всегда, держась где-то около правды, начинает рассказывать: - Я шла, шла… а там такие дачи богатые-богатые… И за калиткой дети… много детей… И мамы там всякие… И дворники в фартуках… Один был с метлой даже… А мальчики такие нехорошие… Они одному старичку дали сухие недоеденные корки. Разве так можно, мама?
– Конечно, нельзя! Вот ты бы и сказала этим мальчикам…
– Я не сказала… - говорит Динка, с привычной осторожностью избегая опасных положений.
Но мать ни в чем больше не подозревает свою девочку, рассказ кажется ей вполне естественным; она только спрашивает еще, как Динка искала и как нашла дорогу… И тут начинается сочинение на вольную тему.
– Я так ищу, ищу дорогу… - Динка широко разводит руки и оглядывается вокруг.
– И вдруг вижу - идет маленькая тетенька… такая маленькая, что даже трава выше ее головы и все цветочки выше…
– Что же это? Карлица, что ли, какая?
– пряча смеющийся взгляд, серьезно спрашивает мама.
– Да! Наверное даже!
– с коротким смешком подтверждает Динка, вздергивая плечом и лукаво поглядывая на маму.
– Она потом села на колокольчики и начала так качаться, качаться…
Мышка фыркает, прячется за мамину спину, но мама тихонько толкает ее.
– И что ж, долго эта тетенька на колокольчике качалась?
– снова спрашивает мама.
– Нет, недолго. Но она качалась и пела песенку, - задумчиво припоминает Динка.
– Песенку! Вот какая прелесть! А ты помнишь, что она пела?
– с живым интересом спрашивает мама.
– Я помню… Я сейчас вспомню… - медленно говорит Динка и, схватив со спинки кровати полотенце, накрывается им с головой - Я сейчас вспомню…
Мышка за спиной мамы давится от смеха, но мама протягивает назад руку и грозит ей пальцем.
Из-под полотенца вдруг раздается тоненький-тоненький голосок:
Я меньше травочки лесной, Я меньше паучка, Но тот, кто встретится со мной, Узнает про жука…Динка вдруг открывает полотенце и застенчиво улыбается:
– Вот так она пела…
– Очень хорошо пела, - говорит мама.
– И про какого-то жука. Что же это можно узнать про жука?
– Ну, про жука! Вот с такими рогами!
– Динка показывает пальцами, какие рога, и вдохновение ее вдруг иссякает.
– Мамочка, мне хочется пить и есть!
– Ну, пойдемте умываться!
– весело и облегченно говорит Марина.
– Сейчас будем пить и есть!
– Ну что?
– спрашивает ее за дверью Катя.
– Кажется, ты была права… Материнские нервы!
– смеясь, отвечает Марина.
– Ну, слава богу! Мне иногда кажется, что я лучше знаю ее, чем ты, довольно улыбается Катя.
– Ни ты, ни я!
– вдруг фыркает Марина и, потянув сестру за руку, тащит ее в свою комнату.
– Динка так смешно пела… - хохоча, рассказывает она.
– Про маленькую тетеньку, которая знает что-то про жука…
– Про какого жука?
– удивляется Катя. Но Марина ничего не может сказать от смеха и только машет на нее руками: