Дипломат императора Александра I Дмитрий Николаевич Блудов: союз государственной службы и поэтической музы
Шрифт:
Продолжается развитие темы дипломатической победы Александра I над Наполеоном и раскрытие ее причин. Эти сюжеты с 1960-х гг. разрабатывал В. Г. Сироткин [48] . В работе «Наполеон и Россия» [49] он упомянул об одном из аспектов участия Блудова во внешнеполитической борьбе России – его усилиях в антинаполеоновской пропаганде.
Безусловно, на деловую атмосферу, в которой работал Блудов, влияли характерологические особенности императора Александра I, определявшего внешнеполитический курс и состав элиты своего дипломатического корпуса.
48
Сироткин В. Г. Дуэль двух дипломатий. Россия и Франция в 1801–1812 гг. М., 1966.
49
Сироткин В. Г. Наполеон и Россия. М., 2000.
В дореволюционной литературе неприязненным оценкам, дававшимся личности Александра I историками:
По мнению Надлера, эволюция религиозных взглядов императора привела его к выводу о необходимости построения международных отношений в послевоенной Европе на принципиально иных, стабильных основаниях. Почву для европейской безопасности он видел в понятных для всех европейских народов истинах Евангелия [50] .
50
Надлер В. К. Александр I и Идея Священного союза. Т. 5. Рига, 1892.
О воздействии фактора религиозности Александра I на проводимую им внешнюю политику писал швейцарский историк и политический деятель Анри Валлоттон (1891–1971) [51] . В новейшей исторической литературе о недооценке исторической наукой воздействия религиозных взглядов русского императора на его внешнеполитическую программу и действия размышляет Андрей Николаевич Сахаров [52] .
Противоречивые характеристики Александру I как дипломату и руководителю отечественной дипломатии, дававшиеся в дореволюционной историографии, нашли продолжение в столь же полярных оценках в советской и современной российской историографии.
51
Валлоттон А. Александр I. М., 1991. Анри Валлоттон (1891–1971), швейцарский дипломат и писатель.
52
2 Сахаров А. Н. Александр I. М., 1998.
В отношении личности Александра I как бы «сомкнулись» дореволюционная и советская научные линии [53] .
В 1990—2000-е гг. набирает силу историческая «реабилитация» императора Александра I. Один из современных авторов, Н. И. Казаков пишет: «Нет, Александр I был человеком стойким и целеустремленным, хотя, возможно, перед тем, как принять окончательное решение, он и колебался в выборе наилучшего средства для достижения цели» [54] .
53
Некоторые их начатых до революции исследований получили продолжение в Советской России. А. Е. Пресняков еще до революции опубликовал очерк о проблемах русского самосознания, в том числе александровской эпохи. Эту тему историк развивал в 1920-е гг. В 1990 г. исследования Преснякова переиздали. См.: Пресняков А. Е. Первый опыт русского самосознания (СПб.: 1901); Онже. Александр I (Пг.: 1924); Онже. Российские самодержцы (М.: 1990).
54
Н. И. Казаков. Послесловие. В кн.: Валлоттон А. Александр I. С. 391.
И, тем не менее, сама личность императора Александра I и ее понимание продолжает оставаться дискуссионной проблемой. Противоречивости характеристик, данных личности Александра I В. А. Федоровым [55] , которые отражают существующий спектр мнений об императоре, А. Н. Сахаров [56] противопоставил рассмотрение «глубокой, интеллектуально развитой, умной», масштабной личности выдающегося деятеля в истории России и Европы, каким был император Александр I.
55
Федоров В. А. Александр I // Вопросы истории. 1990.
№ 1.
56
Сахаров А. Н. Александр I. М., 1998.
Блудов, будучи исполнителем воли Александра I, действовал в рамках избранной императором дипломатической стратегии «конституционной дипломатии». На рубеже XX–XXI вв. проблема конституционализма в России, глубокое изучение которой начинается в 1980-е гг. с внутренней политики в первой четверти XIX в. [57] , находит свое продолжение в рассмотрении ее внешнеполитических аспектов [58] .
Своеобразие периода 1815–1825 гг. в истории России справедливо подчеркнул С. В. Мироненко. Он объяснил причины недостаточного внимания историков к данному десятилетию следующим образом: «В эти годы не было осуществлено никаких крупных преобразований. Все замыслы так и остались замыслами, а проекты проектами. Видимо, поэтому внимание историков было привлечено к изучению времени, более богатого крупными преобразованиями и событиями, – второй половины XIX – начала XX в., но для историков не менее важны и неосуществленные реформы» [59] .
57
Минаева
58
Захаров В. Ю. Эволюция абсолютизма в контексте развития конституционных идей в России и Европе во 2-ой половине XVIII – 1-й четверти XIX вв. Ч. 1, 2. М., 2008.
59
Мироненко С. В. Самодержавие и реформы. Политическая борьба в России в начале XIX в. С. 5–6.
Добавим, что Российская империя во главе с Александром I выполнила свое предназначение. Она победила Наполеона, спасла собственную государственность, на несколько десятилетий установила мир в Европе. И к этому был причастен Блудов.
Современный исследователь В. Ю. Захаров показал, что, размышляя над проблемой конституционализма в 1814–1822 гг., Александр I надеялся на его введение в Европе. Однако практика применения в Европе «конституционной дипломатии» Александром I в 1801–1820 гг. в европейских странах привела к иным результатам, чем разработка конституционных проектов внутри России [60] . По мнению В. Ю. Захарова, Александр I «искренне стремился провести серьезные реформы во всех сферах жизни, воспользовавшись доктриной конституционализма». При этом им был использован конституционный опыт зарубежных стран, включая даже революционную Францию» [61] .
60
Захаров В. Ю. Эволюция абсолютизма в контексте развития конституционных идей в России и Европе во 2-ой половине XVIII – 1-й четверти XIX вв. Ч. 1, 2. М., 2008.
61
Захаров В. Ю. Конституционная альтернатива развития России в период правления Александра I и причины ее нереализованности / / Ключевские чтения – 2011. Василий Осипович Ключевский и познание русской истории. Т. 1. М., 2011. С. 149.
Суждение Н. В. Минаевой о том, что «передовая европейская мысль могла быть освоена только представителями господствующего класса, порывавшими со своими кастовыми интересами, или частично отказавшимися от их защиты» [62] , позволяет выявить социальный порог восприятия Блудовым современных ему западноевропейских политических идей.
Обстановку, в которой находились во Франции в 1814–1818 гг. русские дипломаты, и в их числе Блудов, а также восприятие французами России и русских рассмотрела по материалам фондов Национального Архива Франции М. В. Губина [63] .
62
Минаева Н. В. Правительственный конституционализм и передовое общественное мнение России в начале XIX в. С. 31.
63
Губина М. В. Особенности образа России и русских в сознании французских современников в 1814–1818 годах / / Россия и мир глазами друг друга: из истории взаимовосприятия. Вып. 2. М., 2002.
Дипломатические отношения между Россией и Англией в период, затрагивающий время несения Блудовым дипломатической службы в Лондоне, исследовал
А. А. Орлов [64] . Интересный личностный метод изучения международных отношений и истории дипломатии, анализа вклада конкретных дипломатов предложила Н. П. Таньшина. В исследовании «Княгиня Ливен. Любовь, политика, дипломатия» она показала англорусские отношения и дипломатическую роль русского посла в Лондоне в 1812–1834 гг. графа X. А. Ливена через призму восприятия близкой к послу личности – его супруги [65] .
64
Орлов А. А. Союз Петербурга и Лондона. Российско-британские отношения в эпоху наполеоновских войн. М., 2005.
65
Таньшина Н. П. Княгиня Ливен. Любовь, политика, дипломатия. М., 2009.
В современных диссертационных исследованиях, рассматривающих проблемы отечественной истории второй половины XVIII – первой четверти XIX вв., показана связь государственного курса с тем социальным слоем, который в определенных условиях выдвинулся к руководству, в том числе и внешней политикой, а также отношение дворянской элиты к государственной службе [66] .
В них выявлена неоднородность дворянской элиты и выделены ее основные группы. В окружении Блудова были представители: 1) из древних, титулованных знатных фамилий, традиционно служивших престолу; 2) ближайшего окружения императора (императрицы); а также 3) лиц, занимавших высокие государственные должности на военной и штатской службе и имевших влияние на решение государственных дел.
66
Козлова А. А. Отношение элиты российского дворянства к государственной службе в период правления Екатерины II: Автореф. к. и.н. М., 2007.