Дипломат
Шрифт:
– Что он говорит о губернаторе?
Мак-Грегор передал Эссексу все, что ему сообщил Джават. Потом он объяснил причину осады и сказал, что здесь могут начаться бои, потому что необходимо приступать к севу.
– Спросите вы его толком, Мак-Грегор! Спросите его, по какому праву он смещает губернатора?
Мак-Грегор знал, каков будет ответ, но он спросил Джавата и перевел его слова: – Он говорит, что вовсе не смещает губернатора. Он пытается реорганизовать здешнюю систему управления, а губернатор противится этому.
– А есть у него на это законное право? – настаивал Эссекс.
Мак-Грегор продолжал переводить вопросы Эссекса и ответы Джавата. – Такое право ему дало должным образом избранное учредительное собрание Азербайджана, которое приняло законы о земельной реформе и управлении страной. Он говорит, что губернатор отказывается признать власть учредительного собрания.
– А что он намерен сделать с губернатором? – спросил Эссекс. – Договориться с ним или силой заставить его сдаться?
– Он повторяет, что хочет договориться с ним.
– На каких условиях?
– Условия выяснятся в ходе переговоров. До тех пор пока губернатор не согласится на переговоры, не может быть и речи о каких-либо условиях, а он отказывается разговаривать с ними.
– А собственность губернатора он собирается конфисковать?
– Он говорит, что это не обязательно.
– А что будет с губернаторской полицией и войсками?
– Он говорит, что этот вопрос надо решать отдельно.
– Он не собирается казнить губернатора?
– Он говорит, что губернатора следует повесить за все совершенные им убийства, но если он начнет переговоры и пойдет на уступки, ему сохранят жизнь.
– Передайте ему, – сказал Эссекс, – что я сам поговорю с губернатором и добьюсь его согласия на переговоры.
Мак-Грегор насторожился.
– Что вы задумали? – спросил он.
– Ничего особенного. Скажите этому субъекту, что я поговорю с губернатором.
Мак-Грегор передал эти слова Джавату и перевел его ответ: – Он говорит, что мы не сможем проникнуть туда. Губернаторская челядь перестреляет нас, прежде чем выяснится, кто мы такие.
– Спросите его, может ли он доставить письмо губернатору?
– Доставить может, но сомневается, получим ли мы на него ответ. Он не очень одобряет эту мысль.
Эссекс вынул из внутреннего кармана пальто несколько конвертов и передал их Мак-Грегору. – Это рекомендательные письма к губернатору из Тегерана, в них говорится, кто мы такие. Они написаны по-английски и по-персидски. А вы напишите ему еще от себя по-персидски, что мы прибудем на машине примерно через час после получения этих писем, и добавьте, что если он хочет избежать дальнейших неприятностей, пусть лучше пропустит нас.
– Вряд ли это даст какие-нибудь результаты… – начал Мак-Грегор.
– Напишите записку и передайте этому субъекту для отсылки губернатору. Спросите его, нельзя ли тут где-нибудь погреться. Становится холодно. Вы озябли, Кэти?
– Только ноги. – Она постучала каблуками.
– Вам, должно быть, скучно слушать все это, – говорил Эссекс, в то время как Мак-Грегор объяснял Джавату, что делать с рекомендациями, и просил бумаги для записки. Получив бумагу, он принялся старательно писать, одним ухом прислушиваясь к разговору Эссекса и Кэтрин.
– Вовсе не скучно, – говорила Кэтрин. – Ваш друг губернатор, должно быть, занятный тип: режет людям губы!
– Сделайте скидку на некоторое преувеличение, – сказал Эссекс.
– Вы что же, собираетесь спасать его шкуру, Гарольд? – Кэтрин встала и топталась на месте, стараясь согреть ноги.
– Шкура его и так в безопасности, – сказал Эссекс, – да я о ней и не забочусь.
Мак-Грегор передал Джавату записку, и тот согласился как-нибудь доставить все это. Потом он провел их в другую маленькую комнатку, где горела небольшая керосинка, а на полу спало с десяток солдат. Джават приказал им очистить место. Они вышли, а Джават расстелил на полу возле печки два одеяла. Он извинился, что не может предоставить им никаких удобств, и ушел.
– Надеюсь, вы делали себе противотифозную прививку? – спросил Кэтрин Эссекс.
– Я не верю в прививки. – Она скинула шубку и уселась на одеяло. – Если вам сейчас не нужно пальто, Мак-Грегор, дайте его пока мне.
Мак-Грегор исполнил ее просьбу, и она подстелила его пальто вместо своего котикового. Эгоистическое пренебрежение Кэтрин к другим снова всколыхнуло в Мак-Грегоре неприязнь к ней. Опять ее чванство и аристократическая спесь! Подобное обращение с его пальто могло бы польстить ему, но сейчас это было оскорбительно. От такой манеры обращаться и с людьми и с вещами Кэтрин никогда не излечится. Это приросло к ней, как кожа.
– Вы жалеете, что поехали с нами? – спросил Мак-Грегор, глядя на нее сверху вниз.
– Пока мне тепло – нет. – Прямо отрицать что-нибудь было свыше ее сил. – А когда холодно, я говорю себе, что сглупила, отправившись сюда. Но здесь становится интересно. А как зовут этого маленького человечка?
– Неужели для вас все люди только человечки, Кэти? – спросил Мак-Грегор.
– Прошу прощения. – Она была изумлена. – Я ведь просто не знаю его имени.
– Джават. Джават Гочали.
– По-моему, этому губернатору не на что надеяться, – объявила Кэтрин. – В людях, которые свергают правительства, особенно правительство вроде здешнего, что-то есть. Они такие непреклонные на вид. Я уверена, что ваш Джават побывал в тюрьме.
– Почему?
– Да есть что-то, что закаляет в этих людях веру в себя, – сказала она.
– А вы думаете, что это дает тюрьма? – спросил Эссекс, прочищая свою трубку.
– Не обязательно. – Кэтрин поджала под себя ноги в лыжных штанах и стала похожа на дремлющую тигрицу. – Но именно за это они обычно и попадают в тюрьму. Я часто задаю себе вопрос, может ли быть у кого-нибудь из англичан вот такое выражение лица. Трудно это представить, но, вероятно, таких англичан много. Это лицо политического деятеля, вы не находите, Гарольд?