Директория IGRA
Шрифт:
– И мы поужинаем?
– Извините, да.
– Как вам это нравится, а?!
– Башка обвел всех пристальным взглядом. Ха-ха!
– Н-д-а-а, - святой издал какое-то мычание.
– Человек проголодался и согрешил, ох, срам!..
– Ты б ему заместо желудка ума прибавил!
– Желудок - это твое изобретенье, я тут не при чем.
– Кажется, - спросил башка у черта, - арестантский паек у нас всегда найдется, не так ли?
– Тот с завидной проворностью исчез в соседней комнате и вынес оттуда сухарь и алюминиевую
– Карцеровский паек.
– Уже присудили к карцеру?
– Мустафа сохранял присутствие духа.
– Все же твердый сухарь, и не надо за корочку хлеба чесать пятку пахану!
– Грозит? И протянул Мустафе кружку: - Бери! И сухарь тоже!
– Ешьте-ешьте, доставьте нам удовольствие, давно не слышал хруста разгрызаемого сухаря, эх, жизнь нелегала, тюрьмы, ссылки, - славное было время ...
– замечтался башка, и снова - разные глаза.
Мустафа с чего-то решил, что в кружке водка: понюхал - не пахнет, глотнул - вода, холодная, будто из погреба, но вкусная.
Старики и этот, башковитый, его забавляли. Игра так игра, потом будет ужин, разгрыз сухарь, запил водой, ел не спеша, те молча наблюдали.
– Зубы сломаешь!
– отшутился. Сухарь посередке оказался крепкий, как камень.
– На зависть, - сказал башка черту, - крепкие зубы!
– И такие попадались.
– Будем считать, что утолил голод. Что же дальше?
– Вот и расскажите нам, батенька!
– О чем?
– О ваших проступках!
– Проступках!
– передразнил черт.
– Интеллигентик заморский!
– Но-но!..
– огрызнулся башка.
– О преступлениях, которые совершил!
– ?? Не правда ли, - как можно вежливей, - еще час назад ни вы, ни я не ведали, что нам предстоит встреча. К тому же, со времен д-ра Нового пытки, как вы изволили выразиться, отменены! Но если уж кому рассказывать, то не мне - вам поделиться опытом, вспомнив о тех, у кого были крепкие зубы.
– Ну, а все же?
– не унимался черт.
– Пока я добр!
– Я весь перед вами, - шутить так шутить, - мне каяться не в чем.
– Тогда пеняй на себя. Придется, - вроде бы испрашивает разрешения у святого, - побудить к обнаружению истины.
– Извините, но нам, кажется, суждено проститься. Не будете ли так любезны...
– что? выпроводить?!
Титан, будто по команде, навострил уши и занял активную (жизненную?) позицию.
– Бросьте!
– вмешался башка. И к святому: - Не время ли показать гостю бар?
Мустафа вспомнил, как эН сказала: "Детка, попроси, чтобы в музей сводили". "Музей чертей?" - пошутил. "А ты смышленый!" - и закашлялась, папироса меж пальцев дрожала.
– За баром музей?
– спросил Мустафа.
– Да, все удовольствия: и бар, и музей, и даже сауна... Вы, кажется, любите париться?
Ника! Она рассказала! Не хотелось спускаться - запрут и не выберешься.
Ступени круглые, отполированные, вроде шведской стенки, и какие-то внизу приспособления, свернутый канат. Сошли - и замерли на месте:
– Музейный экспонат!
– возрадовался башка.
– Лестница?
– Взгляд Мустафы упал на картину в простенькой раме, сбоку на стене, и в ней - такая же лестница: трое истязают одного, привязав руки на верхнюю ступеньку, а другим концом канат тянет ноги вниз, еще один крутит лебедку, вытягивая тело приговоренного (пытать и выпытать), распятие на лестнице.
– Не находите сходства? Жертва - копия вы!
– Хотите сказать, что и те трое палачей похожи на вашу тройку?
– А вот и попробуем!
– усмехнулся башка.
– Я готов, - вызвался черт.
Вступили в холл - грандиозное подземное царство!..
На полу, вдоль стен - экспонаты, как наглядные пособия к его деловым играм. То черт поясняет, то разговорившийся святой, а между ними башка неподдельное любопытство: тиски для ног, пальцев руки, дыба вроде виселицы, а на перекладине - крюк, перекинут канат, поддевают жертву, чтоб повис.
– Мало что изменилось за тыщу лет, - вздохнул святой.
– Сечение розгами, растяжение членов, поджаривание на горячих углях, или вешать вверх ногами, а под головой жечь костер. Прогресс минимальный: подъем со стряскою без огня или огонь со стряскою, и сверх того - висок горячим утюгом проутюжить.
– Не вижу, - Мустафа им: дескать, изучал в университете, - испанских железных башмаков с гвоздями.
– Как же, вот они, можете потрогать, - предложил святой.
– А станок, в который заклепывалась голова, только у нас и сохранился.
Далее комнаты времен Rastrelli:
– ... вот вам Младший, - объясняет святой, соскучившийся по изящному стилю, - с его выразительной трактовкой энергии масс, мощно выраженным портиком,
– Словно челюсть!
– вставил черт,
– ... колонной, увенчанной сильными раскреповками, и он предшествовал Старшему, у которого началось с тихого и скромного бюстика, а завершилось всплесками, когда виднейшие пробовали силы воссоздать переливы колоссальности.
Залы с примитивными иглами: всадят - весь стресс улетучивается,
и пластиковые пули тут, и водометы (кому гейзеры, кому грязевые извержения), саперные лопатки, слезоточивый газ, - картинки генеральных репетиций, как обуздать.
Ну вот, наконец-то - одиночные камеры, где прелесть как испытываются чувства (а Мустафе кажется - сауна).
– Терпеливо перенес - значит, Всевышний помог, и тогда отпускали.
– Надеюсь, - это Мустафа, - если мне придется туго, поможете.
– Разве я Всевышний?
– Вылитый!
– Черт знает, что он говорит!
– воскликнул башка.