Дитя заката

Эндрюс Вирджиния

Пришел врач и начал заниматься матерью, я незаметно покинула комнату.

– Я поеду в Алабаму, чтобы дать там все необходимые указания, – сказал Филип.

– Может быть, я поеду с тобой, – предложил следом за мной спустившийся Бронсон.

– Нет, тебе нужно оставаться рядом с матерью. Правильно, Дон? – спросил Филип.

– Что? Конечно, да. Я тоже останусь здесь.

Когда мы вышли, Бронсон спросил:

– Ты не говорила Филипу, что я отец Клэр?

– Нет, может быть, мама? Хотя его никогда не интересовали

подобные вещи.

Бронсон кивнул и усмехнулся.

– Ты знаешь, Лаура была права. Ты становишься стальным стержнем семьи. Ты единственная теперь, кто все это может взять в свои руки. Я не могу сейчас быть твердым с Лаурой, помоги. Бедная Клэр, я так мало знал ее...

– Извини, Бронсон.

Он поцеловал меня, и мы с Джимми сели в автомобиль. Когда мы приехали, мне передали, что звонил мистер Апдайк. Джимми постарался поскорее закончить свою работу и поднялся ко мне.

Раздался телефонный звонок.

– Я только что узнал, что произошло с Клэр, – сказал мистер Апдайк, – одна проблема за другой...

– Да.

– Но предыдущая уже разрешилась, мы продемонстрировали Михаэлю запись, и он посчитал за лучшее убраться отсюда. Кассета и его отказ от отцовства лежат у меня в сейфе.

– Спасибо, теперь я поняла, за что вас так ценила бабушка Катлер.

– Очень приятно слышать, Дон. Я просто добросовестно выполняю свою работу.

– Меня не удивляет ваша позиция, еще раз спасибо.

Следующие несколько дней мы были заняты приготовлениями к похоронам Клэр. С Филипом приехали несколько ее старых друзей. Мать редко покидала свою комнату, и приехавшими пришлось заниматься нам с Бэтти. Джимми большую часть времени проводил с Кристи и Ферн, помогая им. После похорон все опять вернулось в свою обычную колею.

В отеле наступил период затишья. Зима вступила в свои права. Многие из наших постоянных жильцов переселились в места с более теплым климатом. Кое-кто из прислуги уехал на работу во Флориду. Мы решили посвятить это время решению своих проблем.

Однажды ко мне в кабинет зашел Джимми. Он странно посмотрел на меня и молча уселся за стол.

– У меня есть к тебе сложный вопрос, – вздохнув, начал он.

– Что случилось, Джимми?

– На прошлой неделе ты брала Кристи в Вирджиния-Бич за покупками, и кого вы там встретили?

Сердце у меня замерло, я не могла вымолвить ни слова.

– Отвечай! – он ударил кулаком по столу.

– Михаэля.

Он кивнул и собрался уйти.

– Я собиралась все тебе рассказать, но попозже, – быстро заговорила я.

– Как ты могла встречаться с ним после всего происшедшего? Как?

– Джимми, я не хотела идти, но он говорил, что мечтает увидеть Кристи, и я не могла отказать. Но потом случилось такое!

– Что «такое»?

Я ему все подробно рассказала.

– Но почему ты сразу мне обо всем не сообщила?

– Я

думала, что сама положу всему...

– Но я же твой муж! И отец Кристи! А ты лгала мне.

– Я не хотела расстраивать тебя, а уже потом... а потом погибла Клэр.

– Дон, ты невыносима.

– Ага.

– И ты не сказала Кристи, что это был за мужчина...

– Нет.

– И ты предоставила все это Ферн.

– Ферн?

– Она поговорила с Кристи, все сопоставила и потом рассказала мне. И разъяснила все Кристи! Так лучше, да? – прокричал Джимми и бросился прочь.

– Джимми!

Я побежала за ним. Господи! Я теряю самого дорогого мне человека. Какая я дура, что скрывала все это от него. Какая я дура!

Я догоняла его, а он исчезал, все было как в дурном сне.

– Джимми!

Он уходит, что делать? Сейчас он сядет в автомобиль и уедет.

– Джимми!

Почему он не останавливается? Кто мне поможет? Это конец!

– Я люблю тебя!!!

– А Михаэль? Ты же не считаешь меня мужчиной.

– Я люблю тебя.

– Честно?

– Да ведь мы самые настоящие муж и жена.

– Но я боялся, что ты увидишь его и уйдешь.

– Глупый, он для меня пустой звук.

– Я люблю тебя, Дон.

– Я тоже.

– Тогда что может быть романтичнее поцелуя после признания в любви?

И Джимми начал целовать мое мокрое от слез лицо, а я его.

Мы были счастливы как дети и бросились друг другу в объятия. Все вопросы, мучившие нас столько, были уже позади.

– Я вернусь к своей работе, – сказал Джимми и оставил меня.

Как прекрасно, когда два таких, как мы с Джимми, человека находят друг друга!

Я бы еще долго предавалась подобным мыслям, если бы не вспомнила, что еще не проверила, как Ферн выполнила домашнюю работу.

Я поднялась к ней и постучала, но никто не ответил. Я постучала опять и открыла дверь. Ферн в комнате не было, и, судя по всему, давно. Ее вещи были разбросаны на полу, на стульях и на плохо застеленной кровати. Я обвела глазами комнату и заметила валяющийся кошелек. Открыв его, я обнаружила деньги. Мне показалось странным, что Ферн оставила их на виду. Здесь было более восьмисот долларов. Так я и предполагала.

На кровати я нашла открытым старый романтический журнал. Перевернув страницу и прочитав заголовок статьи, я почувствовала, что кровь прилила к голове. Мне показалось, что кто-то стоит рядом и произносит:

– Мой отчим изнасиловал меня, но я никому не сказала.

Я села и стала читать. «Сколько я себя помню, мать постоянно забывала обо мне. Она всегда была погружена в работу. Мой отчим старался всегда помогать мне одеваться и обуваться. Он делал это так часто и заботливо, что я, как само собой разумеющееся, рассказала школьной подруге, что он наблюдает, когда я принимаю душ и мою «важные места».