Дитя заката
Шрифт:
– Здравствуй, Дон, – он протянул мне руку, постаревшую, без золотых перстней, – я так рад тебя видеть после всех этих лет.
Все же в его глазах сохранился тот дивный темно-сапфировый блеск.
– Это, должно быть, Кристи? Я не мог бы не заметить тебя среди школьниц, ты красивая, – произнес он. – Я приготовил для тебя подарок.
– Михаэль! Мне кажется, не стоило этого делать.
– Здесь ничего особенного, – сказал он, доставая маленькую коробочку.
– Но придется объяснить, где она его взяла.
– Извини, не удержался;
– Спасибо, – кивнула она, – можно посмотреть, что там внутри?
– Да, конечно, – улыбнулся Михаэль, – может, мы зайдем в кафе и немного поговорим?
– Мы не можем долго задерживаться.
– Но всего несколько минут.
Он взял Кристи за руку и повел к бару. Глубоко вздохнув, я последовала за ними.
– Чай или что-нибудь покрепче?
– Чай.
– Чай и виски с содовой для меня, – заказал он. – Помнишь тот день, когда я привел тебя в «Капуцины»?
– Да, но мне лучше запомнился день, когда тебя там не оказалось.
Теперь я не боялась, что его очарование снова овладеет мной. Передо мной сидел просто пожилой мужчина, давно потерявший прежнюю прекрасную форму. Было видно; что он перестал ходить в спортивный зал, заботиться об одежде, забросил музыку, даже лицо стало более обыденным, не таким одухотворенным, как прежде...
– Мама, посмотри! – Кристи открыла коробочку.
На дне лежала золотая цепочка с кулоном. На кулончике была выгравирована музыкальная фраза.
– Когда-то я подарил нечто подобное женщине которую очень любил.
Да, эта цепочка осталась вместе с другими моими вещами в Медоуз, там я родила Кристи.
– Какая красивая! – воскликнула Кристи. Михаэль засмеялся.
– Только не говори мне, что она занимается музыкой.
– Она играет на фортепиано.
– Должно быть, очень хорошо, если верить в генетику. В каком ты классе?
– В первом и в первой группе, – ответила она.
– В первой?
– Да, она очень развитой ребенок, прекрасно справляется с работами для второго класса.
– Чудесно, – сказал Михаэль. – Она самая милая девочка, которую мне когда-либо доводилось видеть. Господи! Сколько же я потерял! Официант принес нам заказы.
– Да, Михаэль, тебе больше никогда не вернуть то, что ты потерял. Тебе меня больше не увлечь. Когда-нибудь ты задумывался над тем, что мне довелось пережить?
Я со злостью смотрела прямо в его глаза, которые под действием моих слов становились все более жалкими.
– Ты забыл о моем существовании, отказал мне в помощи и забыл.
Я сдерживала слезы, чтобы не показать ему свою слабость.
– Я знаю, Дон, я поступил отвратительно, но я не мог удержать себя от этого шага, я был влюблен в тебя.
– Но ведь мы тогда говорили об этом, мне было наплевать, что скажут люди, а тем более мое тогдашнее семейство. Ты не дорожил работой преподавателя и все равно бросил ее.
– Я не мог поступить так по другой причине. Он глубоко вздохнул и откинулся на спинку стула.
– По-моему, мне давно пора узнать эту причину, не так ли?
– Тогда, в Нью-Йорке я был уже женат.
– Что? – прошептала я.
– Да, был женат уже два года.
– А как же биография в журналах? Никто не говорил об этом.
– Никто и не знал, это держалось в секрете. Объявление о моей свадьбе помешало бы карьере.
– Где в то время находилась твоя жена?
– В Лондоне. Она дизайнер и работала в моем шоу, все было так же быстротечно, как и с тобой, только конец у этих историй разный. С ней мы быстро обвенчались в старой церкви за городом, чем огорчили моего менеджера, а после так же быстро излечились от любви. Я хотел попросить развод, но незадолго до этого мне сообщили, что она находится в больнице в предсмертном состоянии, так что мне пришлось остаться рядом с ней и работать в Лондоне. Она пробыла в таком состоянии несколько месяцев. Когда все закончилось, я попытался тебя разыскать, но место, где ты находилась, держали в секрете. Потом я внезапно узнал о твоей свадьбе.
– Почему ты никогда не рассказывал о своей жене?
– Боялся, не знал, как ты к этому отнесешься.
– Почему не оставил о себе никакого сообщения, записки?
– Я был слишком слабым. Позволил менеджеру и агенту контролировать свою жизнь. Они говорили, что я разрушаю себя, грозили покинуть меня. Что я мог сказать тебе! – Он поднял глаза, полные слез. – Мне приходилось выбирать между любовью и карьерой. Мне кажется, я женат на сцене задолго до своего рождения, это была моя первая и самая сильная любовь; все остальное просто меркнет перед ней, а тогда я был молод и влюблен в еще одну женщину – славу. Сейчас, когда я смотрю на тебя и Кристи, вижу, как много потерял. Но теперь это в прошлом; прошли годы, и я вернулся к своим чувствам.
– О чем ты, Михаэль?
– Мы пережили прекрасные мгновения, столь прекрасные, что не каждый смертный может пережить их, мы можем вернуть их.
В его голосе была мольба.
– Михаэль, я никогда не была столь счастлива, как теперь, ничто не сможет меня разлучить с Джимми. У нас с тобой были действительно чудесные мгновения, но ты разрушил даже память о них. Мне кажется, ты немного опоздал с объяснениями, теперь я совсем другой человек. Той юной красотки больше не существует.
Михаэль кивнул и допил свое виски.
– Я ожидал о тебя чего-нибудь в этом духе.
– Нам пора. Мы с Кристи отправляемся за покупками. Как ты оказался в Вирджинии?
– Проездом. Я был в Атланте, теперь направляюсь в Нью-Йорк.
Официант принес счет, он заглянул в бумажник и сказал:
– Мне нужно пойти обналичить чек, не хватает денег.
– Не беспокойся, я заплачу.
– Честно говоря, существует еще одна причина, по которой я хотел тебя видеть. Ты управляешь большим курортом, значит, ворочаешь большими капиталами. Не могла бы ты ссудить мне немного денег?