Диверсант из рода Нетшиных
Шрифт:
Глава 15
в которой на лесную заимку приходят дурные вести, княжичу приходится готовиться к новой битве, а владыко Симеон затевает интригу с волхвами
Всему, даже самому хорошему и радостному, приходит однажды конец. Вот и благостная жизнь на охотничьей заимке была нарушена прибытием бешено гнавшего гонца от князя Полоцкого Константина. Отец срочно извещал Федора-Андрея, что по донесениям послухов немцы заручились молчанием Миндовга — говорили, что ему вновь предложили корону, на этот раз причем не только над Литовским краем, но и над Польшей до самой Мазовии, да обещали не поминать отхода от католичества — и тронулись ратью немалой в восточную сторону.Короче говоря, присутствие княжича требовалось насущно.
Понятно, оставлять Вайву — пусть даже и в тайном лесном укрывище, пусть даже и в компании боевой, но все же однорукой Бируте — было нельзя никак, потому без суеты, но поспешая, тут же принялись за сборы в дорогу. Невеликий поезд состоял из одного санного возка, в котором расположились четыре особы женского пола, мужчины двинулись верхами. Хотя ихотелось очень Андрею нырнуть туда, к жене, под теплый медвежий полок, прижаться и согревать ее если не дыханием своим, то хотя бы присутствием.
Княжич Чудской — как бы не пошла в грядущее другая, не Нетшин, за его сыном фамилия, мельком подумал, да сразу отбросил, ведь
По уму, пора было уже вводить в здешний обиход обыкновенные, так называемые «шведские» спички, покрытые составом, загорающимся при чиркании о практически любую шероховатую поверхность. Организовать их достаточно массовое — в расчете на прибыльную в будущем торговлю — производство следовало не мешкая, а пока срочно обучить ратников обращению с новоделом, да начать еще изготовление ограниченных партий простенький ручных гранат.
Ограниченных потому, что боялся Внуков преждевременного широкого распространения своих «изобретений». Если секрет смеси для спичечной головки удастся удержать в секрете хотя бы лет десять — впрочем, при нынешнем информационном обеспечении, скажем так, местного общества срок можно было смело увеличивать до полувека — то вот, проведав про тайну гранат, мало ли что смогут внезапно учудить тутошние умельцы: даже просто представлять себе некоторые вероятные последствия Андрей побаивался.
Так что насыщать XIIIвек придуманным человеком несколькими столетиями позже следовало крайне осторожно. И всегда думать, как обосновать появление очередной новины; ну, в случае, грубо говоря, с порохом, — хотя даже близко гремучий состав, сочиненный Внуковым, к настоящему пороху не стоял, — можно и имело смысл сослаться на условных китайских купцов, поставляющих придуманный в далеких восточных землях боевой порошок в крайне ограниченном количестве, да и везущих его издалеко, чуть не из самой Монголии. А вот появление на местном рынке именно что на продажу спичек кривичского производства — Андрей мысленно представил себе берестяной ладный коробок с надписью «Полоцкая спичечная мастерская» и чуть не заржал в голос... Да, надо не забывать еще, что спички детям — не игрушка!Заржал конь Внукова, учуяв впереди собрата.Следом за гонцом Безрукий отправил на всякий случай часть ближней дружины — опасными становились даже внутренние и скрытые от постороннего догляда пути. Андрей такому сопровождению даже обрадовался, благо появилась возможность обсудить по дороге с опытными воинами кое-что из придуманного на лесной заимке заветного, что собирался в предстоящем бою использовать полной мерой. Прошла пора редких отдельных набегов да наскоков полуслучайных друг на друга. Надо было брать всю эту землю под свою, русичскую руку, нечего в природных славянских краях делать датчанам да земцам.За месяц в лесу Внуков иногда, когда Вайва ложилась отдохнуть, оставлял ее на попечение Бируте, а сам с Данилой ухрдил в соседнюю избушку, где прямо на столе была прибита чистая холстина с нанесенными на ней углем по памяти контурами здешних краев. Тут Андрей иногда тыкал в то или иное место на чертеже и вопрошал боярина, что за земли, какие племена живут, кто правит, и прочие важные для себя сведения. Задумывался время от времени в мерцающем отсвете пары свечей, встряхивал головой, отгоняя мысли про любимую и начинал рассуждать вслух, так легче было.В той же избе, надо сказать, поместился и изготовленный майором простенький самогонный аппарат, который, конечно, не мог дать конечный продукт высокой степени очистки, но все усовершенствования Внуков отложил на потом, главное, что сам процесс выгонки из браги, сброженной с подзимних запасов моченой морошки, которой обнаружилось в погребе несколько бочек, пошел. Полученный самогон-сырец Андрей намеревался использовать, в первую очередь, в сугубо и трегубо медицинских целях, но пробу снять полагалось.Себе Внуков налил в кубок, не разбавляя, Даниле плеснул граммов с полста на взгляд и развел в ровном количестве родниковой водицей — для самовара у Вайвы воду топили из чистого, нанесенного на лесной опушке снега, из родника брали воду, в основном, для бани и других помывочно-постирочных дел. Стукнулись краями, выпили. Боярин гулко крякнул и пошел по лицу красным, а сам Андрей пожалел, что не ввел пока в местный обычай соленые огурцы. Впрочем, грибочки под рукой имелись всякие, закусили хрустко с лучком репчатым да чесночком.Продышавшийся Данило вопросительно глянул на княжича, но тот отрицательно повел ладонью — нечего уже в эти времена пьяные гульбища по всему краю устраивать, хватит пока с кривичей варимых медов разных, да пива. Объяснив накоротко все это боярину, вернулся к столу, вернее, к застилавшей его холстине, углем разрисованной.— Вот погляди, Терентьич, говоришь ты, что тут болота топкие, не пройдет по ним тяжелая дружина орденская. Тут чаща, тоже путь закрыт. Так как они двинутся, если решат к Полоцку напрямую выгрести? Вот отсюда, похоже?— Ну да, Константиныч, так выходит. Мы ведь не в лоб их передовым полком встречать станем?— Да нет, мыслю я, что вообще можно обойтись на сей раз и без передового, и без большого полка. В походе будут немцы оружном, в краях чужих, следовательно, часть доспеха и снаряжения на себе держать придется. Если достать их под конец дневного перехода уставшими, да малыми дружинами с разных сторон щипать начать — вот что они будут делать в таком разе?— Это ты у татар такое подсмотрел, княжич? — уважительно пробасил после разбавленного самогона Данило. — Дельно. Только встанут они свиньей, пехоту в круг собьют, как их тогда подловишь?— А вот думаю, нам и надо, чтобы немцы в кучу сбились! Не говорил я тебе, но перед выездом из Полоцка наставил сродника твоего Бориса, коего намерен над «ударниками» старшим поставить, умно вдете себя в бою, команды слышит и понимает правильно, люди за ним идти готовы, — углядел, что встрепенулся было боярин, успокоил: — Не ропщи, все одно под тобой Борис ходить будет, не завидуй сроднику. Он в бой, а ты мне при себе рядом нужнее. Так что поступим мы вот как, слушай, что я Брису поручил до нашего возвращения разучить с «ударниками»......Самовар — хотя на привычное нам с детства устройство для получения чая это походило пока мало — Андрей привез из Полоцка, успев объснить накоротко кунецу требуемуе и получив готовый заказ уже в самую дорогу. Получившееся клепаное чудовище пыхтело и свистело знатно, но исправно, тем не менее, выдавало как полноценный кипяток, которым заваривали различные травы, получая при том вкуснейшие и полезные напитки, так и просто подогревали требуюемую для разных бытовых нужд горячую не до пара воду.Вайве эта новина понравилась очень, она даже решала уже, кого из своих давних подруг позовет к себе в гости в их с мужем новый, строящийся пока дом, чтобы и рассказать друг дружке то, что случилось с каждой с того памятного свадебного дня — все ли уцелели они, между прочим? — да похвалиться и удачным своим замужеством, и скорым рождением сына, как и всеми-всеми мужниными придумками, уж больно они хороши!Внукова поройподмывалоприодеть любимую с Бируте в нарядные сарафаны, усадить за стол с самоваром, да пригласить какого-нибудь местного Кустодиева, не все, чай, толстых купчих изображать. Правда и жена лишилась, надо сказать, прежней девичьей легкости, раздобрела хорошенько в талии, но все же разительным виделся Андрею предполагаемый контраст. Сам он, к слову, тоже любил отведать свежезаваренных травок, тем более, что мог порекомендовать чаегонцам с пару десятков не только
в которой все к чему-то готовятся; земля Полоцкая, а также весь Литовский край и их окрестности — к большой войне, а Вайва — к родам
Владетель Литовского края Миндовг не вступал в переписку с получившим вдруг всеобщее внимание княжичем Федором Чудским из того чувства, что веков восемь спустя с полным правом могли бы поименовать спортивным интересом. Азартен был влиятельный князь, и в то же время умел принимать решения не спеша, тщательно продумывая вероятные из них исходы. Так и тут: никто из ближних к литвину советников не рисковал угадать, чем обернется в итоге бесшабашная на вид удаль полочанина — да, действительно пару (и каких!) побед меньше чем за месяц отпраздновавшего. Миндовг же знал, как в нужный момент поспешать, не торопясь.
Несколько лет назад, окончательно для окружающих разорвав вроде бы с католическим папой (но письма от него продолжал получать и сам отправлял), властитель мирской призвал к себе Криве-Кривейто Лиздейко и держал с ним долгую, на несколько часов беседу с глазу на глаз. После чего в столичном Новогрудке начали периодически появляться неброские с виду молодые женщины, обязательно в первый же по приезду день посещавшие дом Миндовга.
Сначала судачили по этому поводу кумушки всякое, потом как-то пообвыкли и примечать в том какую-то необычность перестали. А мудрый литвин затеял для тех времен и мест небывалое: удостоверившись со слов самого римского первосвященника в подлинности истории создания многих рыцарских орденов, порешил Миндовг учредить несколько иного рода организацию, состояющую, вопреки обычаям, исключительно из лиц женского пола.
Предстояло неофиткам заняться не только доглядом в нужных местах за нужными людьми — не просто так предпочтение отдавалось молодым и симпатичным вдовам или просто одиноким женщинам, — равно как и разнообразным послухом. Замыслил князь заиметь и свою особую службу для решения многих дел тайных, где могли бы его новобраницы проявить себя полной мерой — ведь кто подумает на слабую и милую внешне особу, что спустя минуту она с чарующей улыбкой вонзит в твое сердце кинжал, или за общей чарой подсыплет в твою сонного или ядовитого зелья, или найдут после проведенной вместе с ней бурной ночи мужчину неожиданно повесившимся на собственных подштанниках.
На знатность, равно как и на племенную принадлежность, внимания обращалось при вербовке мало, критериями выступало другое, и на первом месте среди подписываемых (нет, не кровью!) при заключении условий кондиций стояла безусловнаяличная преданность — упаси боги, никак не влюбленность! — самому Миндовгу. Впрочем, и платил влиятельный литвин щедро, не скупясь, и не пересчитывая лишний раз выдаваемые серебряные кругляши.
Порученицы владетеля Литовского края могли позволить себе многое, но, как правило, селились тихо и удаленно где-то в нелюдных местах с сокрытыми от постороннего лишнего взгляда тайными подходами, одевались добротно, но неброско. То есть из общего ряда окружающих выделялись не очень-то.
Юманте, расставшаяся с Пелюшей в день его изъятия Андреем с постоялого двора Сапеги, и даже толком так и не понявшая, куда же подевался ее давний к той поре собутыльник, допускавшийся ночью иногда и под теплый бочок погреться, несколько месяцев провела в напряженных поисках. Нет, конечно, не это клятого, как сам любил выражаться, Сквайбутиса. Попрощавшись с урядившимся на работу с хозяином двора Янеком, дочка бортника забрала коня, которого вполне искренне считала своим, и отправилась южнее, в ту сторону, куда ушел полон, набранный немцами после бойни у полевого стана.