Длиннее века, короче дня
Шрифт:
– Дело об убийстве Екатерины Семиной у тебя?
– Ну, да. А ты там с какой стороны? Мы мать только вчера в известность поставили.
– Да ни с какой. Просто узнал, что есть дело любопытное.
– А-а-а… В этом смысле. То есть тебе делать нечего, и ты решил, что без тебя мы не справимся…
– Примерно так.
– Ладно, не буду лишать тебя удовольствия. Вот. Бери, читай, говори умные слова. Только, если твой клиент Виктор Гордин рассчитывает, что ты разрушишь версию убийства из ревности, он ошибается.
– А кто такой Виктор Гордин?
– Сережа, давай без спектакля. Некогда, честно.
– Но я действительно не знаю.
Слава пристально
– Я верю. Но про версию убийства из ревности ты слышал, да?
– Слышал.
– Так вот твоему клиенту или клиентке рассказал об этом Виктор Гордин, шеф убитой Семиной. Поскольку только он об этом со мной говорил, причем со слоновьей грацией попытался эту версию разрушить до того, как она появилась.
– Я не ожидал, что все так интересно, – задумчиво произнес Сергей.
Он почитал дело, посидел за компьютером, скачал все на свой ноутбук, подумал, покурил…
– Что скажешь, Ватсон? – Слава встал рядом с ним, глядя на монитор.
– Кто скрывается за никами этих виртуальных безрогих ребят, вы уже пытались узнать?
– Вот поверишь, некому и некогда. Это ж надо с сайтами связываться, искать кого-то, кто айпишники пробьет… Где я таких продвинутых людей найду? Разве что среди частных детективов… Ты аванс получил?
– Нет, – серьезно сказал Сергей. – Не тот случай. Здесь гонорар с успеха и только.
– Какая прелесть! Что за чудо-заказчик нам попался. Он, как и я, верит, что ты при таком раскладе за успех земной шар перелопатишь. А в чем вам видится успех, если не секрет?
– Не секрет. Найти настоящего убийцу.
– И это точно не должно быть убийством из ревности и мести?
– Ну, почему. Ты что! Мы вроде профессионалы. Кого найдем, того найдем. Значит, действуем вместе?
– Да я бы прямо сейчас отсюда с тобой, но дела… Так, по серьезке. Самодеятельность позволена только в случае крайней необходимости, о действиях докладывать, соображениями делиться сразу, до действий. Согласен?
– А как же. Встречные условия. О вашей самодеятельности рассказывать хотя бы за бутылкой коньяка, на допросы приглашать, новые материалы показывать. К экспертизе привлечь Масленникова.
– Чтой-то у нас все покатило, как сани с горки. К чему бы это?
– Да ладно тебе. Маниакальность твоей единственной мысли меня просто беспокоит. Работай. До созвона.
Сергей, не заезжая в офис, поехал к себе на квартиру в старом доме на Чистопрудном бульваре. Сразу включил ноутбук, нашел Катины странички, позвонил в студию веб-дизайна… Через некоторое время он записал мобильные телефоны администраторов сайта в свой блокнот. Это работа на завтра. А сегодня… Надо бы для себя прояснить, кто есть в этом деле Виктор Гордин, шеф погибшей Семиной, почему он сообщил о визите следователя именно Маше, а не жене Людмиле… Хотя, возможно, и той тоже: ведь он друг ее покойного мужа. И что же это за Людмила такая, которая сначала мужа травила неизвестной дрянью, а после его смерти сильно забеспокоилась из-за того, что какая-то девчонка с ним встречалась. Ревность и месть, как известно, бывают совершенно алогичными. К тому же такой мотив, как тараканы в голове, еще никто не отменял. Но для начала, как договорились, надо получить разрешение Земцова.
– Слава, – позвонил Сергей. – Ты вдову Колесникова уже вызвал по делу убийства Семиной?
– Нет, никого не вызвал. Завтра только к жертве на квартиру поедем. Серега, у меня одновременно дела педофила, живодера, бытового террориста, везде трупы. Я не могу разорваться.
– Береги себя. Так я заеду к этой вдове, не возражаешь?
– Зачем?
– Интересно
– Говори.
– Да ничего срочного, потом. А то ты можешь отвлечься в то время, как тебя ждут педофилы, живодеры и бытовые террористы. Мы обо всем договорились. Не утаю ни грамма… Сукой буду.
– Вот так верю.
Глава 18
Людмила лежала на покрывале, которое она давно не снимала с кровати. Она и не раздевалась на ночь. Она не знала, ночь за окном или день. Не потому, что темные плотные шторы были постоянно сдвинуты. А потому, что глаза ничего не видели, виски ломило от напряжения, в голове был туман, который она хотела подольше задержать, только бы не думать, не вспоминать, не жалеть его, не винить себя… Нет, не так: не жалеть себя и не задыхаться от ненависти к нему. Оказывается, он ее не любил вовсе, а так, по-скотски, сохранял их союз. Оказывается, он любил другую – нежно и преданно, настолько преданно, что только и мечтал, как бы предать ее, Людмилу. Оказывается, он ей изменял. Оказывается, она его, возможно, убила… Кстати, что же Маша там выяснила, что решила. Может, на нее, Людмилу, уже дело завели… Она, наверное, захочет ей отомстить, подруга Маша. У нее же в голове одно римское право: Алексей умер, жена – убийца, она сама – его последняя и настоящая любовь. От нее он ушел прямо в могилу. Она хочет разбираться… Если решит, что так надо, переступит и через Людмилу, и через ребенка… Люда вспомнила Машин прямой и светлый взгляд и подумала, что в ней есть что-то маниакальное. Люда всего лишь хотела, чтобы ей немного легче жилось. Такая ерунда: тысячи женщин ходят к гадалкам за отворотом. И только у нее от этого отворота умер молодой и здоровый муж? Ее, честную и верную жену, вина облепила, как болотная тина, ей уже дышать нечем. А они льют праведные слезы – любовница Маша, эта молоденькая шлюшка с его работы…
– Люда, – приоткрыла дверь мама. – Тебя к телефону. Поговори.
– Я же просила: отвечай всем, что я сплю.
– Это Маша звонит. Что-то важное хочет сообщить.
– Господи, для меня самое важное, чтобы она оставила нас в покое… Давай трубку. Я слушаю.
– Здравствуй, Люда. Извини, что беспокою. Просто ты должна знать. В общем, эта гадость, которую ты подливала Леше, не могла вызвать его смерть. Это просто помои из просроченных лекарств и моющих средств. Для здоровья не полезно, но… Леша умер не из-за отвара.
– Какую ерунду ты говоришь. Нина Арсеньевна готовит отвары из специальных трав. Может, у них бывают противопоказания, не знаю…
– Мошенница она чистой воды. Не готовит она отвары, пойми ты, наконец. А продает за десять тысяч очень грязную воду. Это не мои домыслы. Это серьезный эксперт сказал.
– Ты… рассказала ему все?
– Все частным образом. Ты плохо понимаешь, о чем я. Люда, ты не виновата. По большому счету.
– Я понимаю. Я как раз думала сейчас: а как ты поступишь, если решишь, что я виновата?
– Да никак. Успокойся. Мне нужно было это проверить. Я еще одну новость должна тебе сообщить… Помнишь Катю с Лешиной работы? Ее убили.
– Да? Кто?
– Ну, кто же это знает. Идет расследование.
– Ты случайно не думаешь, что это я?
– Люда, я вообще-то в своем уме. Просто у следствия есть среди прочих версия ревности или мести. Они знают, что мы с ней встречались.
– Ты рассказала?
– Нет. Катя. В Интернете. Я предупреждаю, что тебя могут вызвать к следователю, как и меня. Пока. Чувствую, тебе тяжело со мной говорить.