Длинные руки нейтралитета
Шрифт:
Моряк не соврал. Совместные расчеты по нескольким вариантам расстояния до цели и глубины траншеи подтвердили гипотезу.
– Выходит, достаточно прокопать на полсажени вглубь - и уже все, не возьмем.
– Да отчего же? Пусть ваши комендоры целятся хотя бы на сажень впереди - вскроет траншею, уверяю вас.
– Да, Тифор Ахмедович, тут вы правы. Я скажу об этом и Владимиру Николаевичу, и моим комендорам, - согласился флотский офицер. Про себя он подумал, что на расстоянии версты и то достаточно трудно вносить точные поправки, а уж если
Князь уже встал и собрался откланяться, когда Тифор его остановил:
– Знаете, Михаил Григорьевич, а есть у меня одна идея. Для этого мне понадобится чуть-чуть переналадить гранатометы. Если упавшие гранаты вынесли из траншей...
Лейтенант Мешков был прав в догадках.
Команда, увезшая погибших с обстрелянного рубежа, добросовестно доставила свои находки пред начальственные всепонимающие очи. Разумеется, приняли все меры предосторожности: гранаты нежно положили на носилки, которые устлали сложенным вчетверо одеялом. Ради пущей плавности задействовали аж четырех носильщиков. Всех предупредили о необходимости соблюдать осторожность в самых недвусмысленных выражениях. Начальство, надобно заметить, отнюдь не жаждало свести близкое знакомство с этими предметами, а потому с ними имели дело офицеры в невысоких чинах. Таинственные бомбы унесли в дальний шатер, подальше от людей.
Все артиллеристы, которых привлекли для экспертизы, после первичного осмотра высказались с полным единодушием: эти снаряды ни бомбами, ни гранатами не являются, ибо тут нечему взрываться с такой чудовищной силой. Начальство, однако, приказало вскрыть одну чугунину. Разумеется, с точки зрения чистого любопытства. Очень уж господам старшим офицерам хотелось знать, что там внутри.
Нельзя сказать, что минеры были совершеннейшими невеждами и пренебрегали осторожностью. Скорее наоборот: десяток солдат потрудился, отрывая яму кубической формы с глубиной десять английских футов. Для этого подобрали местечко, где грунт был с наименьшей примесью камней.
Одну из бомб так и оставили в шатре, рассудив, что если уж она пролежала безвредно почти сутки, то и еще пролежит. Вторую принялись пилить в этой самой яме. Солдат, получивший соответствующий приказ, не пришел в восторг. Он даже решился на робкое:
– А что, если эта штука взорвется?
– Ничего, у нас еще есть, - утешили беднягу. Впрочем, артиллерийский капитан, руководивший разборкой снаряда, пообещал солдату тройную порцию рома.
Для начала отпилили хвост, на что ушло полдня. Срез являл собой отменный классический чугун без следов какого бы то ни было взрывчатого вещества. Резонно предложили отпилить следующий кусок в надежде вскрыть внутреннее устройство, но этого не последовало.
Мощный взрыв той бомбы, что оставалась в шатре, посеял глубочайшие сомнения в ее безобидности, хотя из людей никто не пострадал. Инженеры стояли насмерть: в этой штуковине не было часового механизма. Начальство пришло в гневное состояние; возможно, оно представило себе, что могло бы случиться при проявлении чрезмерной
Разумеется, никто из союзников не знал, что хитроумный Тифор чуть-чуть переделал управление гранатометом, в результате чего в лежащую в палатке гранату телепортировалась ее пара. Удивительное дело: та граната, которую начали пилить, не проявила злобности характера. Телепортация парной гранаты не прошла, о чем Тифору и доложили. Тот пожал плечами:
– Эту гранату унесли далеко или ее хранили в погребе. Еще рядом с ней мог оказаться негатор. Других объяснений у меня нет.
На вечерней встрече офицеров 'Морского дракона' старший помощник имел вид взволнованный и придурковатый. Дело разъяснилось быстро:
– Письмо я от Таточки получил. Поздравьте, господа: сын у нас родился!
Последовали радостные возгласы, а командир тут же предложил должным образом отметить сию новость. Никто не возразил.
Счастливый отец чуть посерьезнел:
– Но это не все, господа. Я на свой страх и риск заказал скопировать портрет господина профессора, отослал его супруге, а та показала кое-кому в Киеве. Никто его не опознал. Надо будет сообщить... э-э-э... гостям.
Семаков кивнул, мысленно положив себе рассказать эту историю второму помощнику. Вслух он добавил мысль:
– Хорошо бы и Петербургский университет, и еще Московский, и Казанский, и другие...
Мешков задумался, а потом решительно качнул головой:
– Нет. В Киеве у Таты знакомства, а вот в тех университетах - никого. И вот что хотел сказать о тех случаях, когда гранаты не взорвались. Как думает Тифор Ахмедович...
Князь извлек листы с чертежами и записями.
– ...смотрите же, при попадании гранаты в канаву, траншею либо иное место с переломом уровня грунта мы получаем...
Той же ночью нижние чины под командованием Семакова получили из портала не только ящики с гранатами по три пуда каждый, но и другие, гораздо более легкие. Их содержимое осталось для матросов тайной. В сопроводительных бумагах значилось, что они предназначены для командора Малаха. Также пришли личные письма от Сарата, адресованные тому же Малаху и капитану Риммеру.
Груза было порядочно, и погрузка на борт длилась достаточно долго; в результате просто не хватило времени на то, чтобы совершить рейд на стоянку вражеского флота. Командир разрешил своим людям отдохнуть (разумеется, после разгрузки в порту). Те ящики, что предназначались Малаху, Семаков предпочел доставить уже поутру лично.
Малах не торопился вскрывать таинственные ящики. Для начала он прочитал все пришедшие бумаги. В них среди прочего, содержалась опись. Теперь же Малаху предстояло принять решение: что, собственно, с этими посылками делать.