Длинные тени октября
Шрифт:
Он любил мальчика.
Он должен был попасть в стены.
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ЧЕТВЁРТАЯ
Отец Максин ответил на звонок, прочистив горло. Это был грубый человек, громоздкий механик, ростом шесть футов три дюйма, когда он не сутулился из-за больной спины. Кайла очень хорошо знала, каким ворчливым он может быть, видя, как он ругается на телевизор во время просмотра спортивных состязаний, жалуясь на то, что у игроков просто не хватает духа, который был у игроков из
– Алло!
– рявкнул он.
– Мистер Браунстоун?
– Ага, а это кто?
– Это Кайла. Кайла Симмонс.
– О, ну, Максин здесь нет… Подожди, я думал, она была с тобой?
Кайла глубоко вздохнула. Она не знала другого способа заставить полицию серьёзно отнестись к делу, кроме как вовлечь Браунстоунов. Она не была уверена, но считала, что Хэйзел не сможет покинуть усадьбу. Даже если бы копы привезли Браунстоунов в усадьбу, чтобы доказать, что там Максин, они бы узнали, что это не их дочь, как знала Кайла. Это было в её глазах. Хэйзел не могла имитировать их, возможно, потому, что она была бессердечной и социопатической, а может быть, потому, что она была уже не совсем жива. Как только родители Максин увидят, что девочка в этом доме была просто точной копией, Кайла не будет одна, и, возможно, все перестанут думать, что она сошла с ума.
– Вот почему я звоню, сэр, - сказала она.
– В последний раз я видела её в усадьбе Сноуденов.
– В усадьбе? О чём ты говоришь?
– Я обеспокоена. Я думаю, у неё проблемы.
Голос мужчины повысился.
– Что за проблемы?
К этому моменту она знала, что лучше не говорить всю правду. Ей не нужно было, чтобы другой взрослый обращался с ней так, как будто её следует бросить в комнату с мягкими стенами. Что ей нужно, так это кто-то другой, кто позаботится о Максин.
– Она тусуется там с парнями… Я думаю, они принимают наркотики. Я не могла заставить её уйти. Я подумала, вам следует знать.
Прежде чем он наконец заговорил, последовала долгая пауза.
– Где, чёрт возьми, это место?
Она дала ему адрес, повесила трубку и подошла к своему туалетному столику, чтобы переодеться во что-нибудь, что она не прочь испачкать. В то утро она не знала, как одеться, чтобы встретиться с психоаналитиком, поэтому надела красивую блузку и чёрную юбку. Но, оказавшись там, она почувствовала себя чрезмерно одетой и душной, как будто она пыталась выпустить из себя кого-то, кем она не являлась на самом деле, но была таковой сейчас, чтобы произвести впечатление.
– Расскажи мне о видениях, - сказал доктор.
Очевидно, мать поведала ему кое-что о прошлой ночи. Сначала Кайла пыталась превратить это в нечто менее иррациональное, но это ни к чему не привело. В течение часа она говорила с психоаналитиком не только о своих «заблуждениях», но и о своём уровне стресса, о том, что она чувствовала в школе, что она думала о своих родителях, друзьях и мальчиках. После всего лишь одного сеанса он дал ей справку, чтобы она не ходила в школу неделю, и рецепт, который её мать немедленно выкупила. Кайла не была шокирована, когда погуглила о препарате и обнаружила, что это антипсихотическое средство. Она надеялась, что ей удастся сделать вид, будто она принимает его.
Разговор о видениях заставил её понять, что ей нужно делать.
Ей придётся вернуться к горе. Снова поговорить с видениями.
Возможно, судьба изменилась после
Она выскользнула из юбки и надела выцветшие джинсы с дырками на коленях. Она натянула футболку и толстовку с капюшоном и прыгнула в кроссовки. Её мать была на кухне и сидела в своём ноутбуке, и Кайла не сомневалась, что она читала.
«Шизофрения».
Её мать посмотрела на неё усталыми глазами, и Кайла поняла, что она не единственная, кто не спал. К сожалению, Кайла не удивилась, что она ещё не получила известие от своего отца. Очевидно, ему нужно было заняться более важными делами.
– Я хочу прогуляться и проветрить голову.
Мать кивнула.
– Хорошо. Что ж, я думаю, мы все могли бы использовать этот вариант. Дай мне минутку, и мы с Патрицией пойдём с тобой.
Кайла переминалась с ноги на ногу.
– Ну, я пойду в поход.
– Ты думаешь, это сейчас разумно?
– Ничего утомительного. Я просто чувствую, что мне нужно немного времени, чтобы попытаться разобраться во всём.
Её мать выглядела серой и кислой. Мгновение тишины между ними растянулось, как жаркий летний день, и мать уткнулась лбом в ладонь, опираясь локтем на стол.
– Всё в порядке. Я могу понять это. Но ты пообещаешь мне только одно?
– Конечно, мама.
– Ты должна дать искреннее обещание.
– Хорошо. Я даю его.
Мать уставилась на неё.
– Обещай мне, что будешь осторожна… и что ты не подойдёшь близко к этому дому. Просто оставь его в покое, дорогая. Забудь об этом.
Кайла кивнула.
– Я обещаю.
А потом она вышла за дверь.
* * *
Хотя было более мрачно, в воздухе не было ни влажности, ни запаха дождя или раннего снега. Над ней, среди буйства умирающих деревьев, каркнула одинокая ворона - единственный звук на пустынной тропе. Листья обрамляли дорожку коричневым и мандариновым беспорядком, похожими на изогнутые спины разъярённых кошек. Кайла застегнула толстовку, но не надевала капюшон, чтобы не блокировать периферийное зрение, на тот случай, если мимо проскользнёт тень, похожая на сасквоча, или призрачное знакомое лицо появится из кустов, как маньяк в маске в одном из фильмов ужасов 80-х. Облачное небо охладило землю. Был день вторника, а тропа была тёмной, как сумерки, и печальной, как похоронная песня.
Она была одна.
Но она надеялась, что это всё же не так.
– Где вы?
– она позвала их.
Она достигла примерно того же места, что и в прошлый раз, когда видения встретились ей. Ей хотелось иметь какой-то талисман, чтобы связаться с ними, вроде лампы джинна, которую она могла потереть, или флейты, на которой она могла бы сыграть, чтобы вызвать их. Учитывая фатальность их сообщения, её раздражало то, что они не дали ей возможности получить от них дальнейшее руководство. Она ждала на месте и в конце концов села на валун. Ветерок щипал её лицо, развевая её волосы. Когда она вышла на тропу, воздух был неподвижен, но теперь ветер усиливался, и опавшие листья катились, как колёса телеги, по грязи и камням. Когда пыльные вихри начали швырять листья, Кайла встала, чувствуя, что они приближаются.