Длинные тени октября
Шрифт:
Кайла почти нырнула за ней, но призрачные люди приближались, поднимаясь снизу, как зомби. И вот она встала и побежала к входной двери. Она даже не стала терять время, пытаясь её открыть; она просто побежала на полной скорости, врезавшись в дверь, заставив её слететь с петель, когда она упала во двор. Она бросилась в темноту вдоль дома и села в машину так быстро, как только могла.
Теперь она мчалась в город, желая, чтобы солнце взошло, хотя было только за час. Она полагала, что полицейский участок будет работать круглосуточно. В этом и был их смысл, не так ли? Но она просто не была уверена.
«И что ты им скажешь?»
Она определённо не могла сказать, что в усадьбе Сноуденов была ведьма, которая соблазняла её друзей и забирала их души. Они бросили бы её в психушку, и пока она раскачивалась бы в мягкой комнате, Хэйзел забрала Джо и Дэнни, как она забрала Робби… а теперь и Максин.
Но ей пришлось бы привлечь взрослых. Ей нужна была полиция. Как ещё она могла пережить ужасы, которые видела в этом адском доме? Хэйзел была намного сильнее, чем она думала. Если Кайла собиралась вернуться туда, ей нужна была помощь и какой-то план. Видения предупредили её, но не дали ей знаний или инструментов, необходимых для борьбы с ведьмой. Она подумала о том, чтобы вернуться к тропам, когда рассвело, чтобы получить ещё один шанс поговорить с ними. А пока придётся ехать в полицию.
«Я могу сказать им, что Линда Лелэйн была там, а Максин заперта где-то в доме», - подумала она.
Хэйзел забрала обеих девочек. Линда уже некоторое время пропала без вести, и Максин скоро тоже пропадёт. Если бы она могла привести их к чему-либо, что могло бы означать, что замешан дом, она могла бы заставить их обыскать это место, даже выпотрошить его, и тогда Джо и Дэнни должны были бы уйти, не так ли? Она надеялась, что мальчики не будут восприняты в качестве подозреваемых в исчезновениях, но ей придётся пойти на такой риск. Она знала, что они не виноваты перед Максин, и хотела верить, что они не имели никакого отношения к тому, что случилось с Линдой, но, учитывая их состояние с промытыми мозгами, всё было возможно. Если бы она не поторопилась, они были бы потеряны навсегда, и не было бы никакого способа вернуть Робби, если он вообще был.
«Просто приведи туда полицию», - подумала она.
Теперь дом был практически в руинах. Проклятая лестница сгорела. Копы увидят это и позвонят миссис Сноуден и вернут её из поездки. Если мальчики ещё не исчезли так, как Робби, то, возможно, полицейские увидят, как странно они ведут себя, и смогут получить от них информацию, касающуюся Робби.
Она проехала мимо ратуши и припарковалась на улице. Подойдя к полицейскому участку, она накинула пальто на себя, чтобы защититься от ночного холода. Когда она добралась до станции, она увидела, что свет включён, и вздохнула с облегчением.
«Кто-нибудь может мне помочь. Кто-то должен».
Станция служила местной тюрьмой и была открыта круглосуточно. Кайла никогда раньше не заходила внутрь, и, войдя, сразу привлекла всеобщее внимание. Двое полицейских подняли глаза от своих столов, а вдоль стены на скамейке сидели трое грязных на вид мужчин в наручниках, злобно глядя на неё, как городские хищники. Она отошла от них как можно дальше и подошла к стойке, где чернокожая женщина-офицер смотрела на неё стоическим взглядом.
Кайла изо всех сил старалась сдержать панику. Она пыталась придумать, что сказать, но не могла подобрать слов. События вечера пронеслись в её голове, как разряд молнии, затуманивая её мысли.
– С тобой всё в порядке?
– спросила её офицер.
Кайла отрицательно покачала головой.
– Ты можешь сказать мне, что не так?
Кайла смутилась, когда её губы скривились, а из глаз потекли слёзы, но она ничего не могла с собой поделать. И как только дамба прорвалась, она начала рыдать, из-за чего офицер вышла из-за угла и положила руку ей на плечо.
– Ничего страшного, - сказала она.
– Почему бы тебе просто не пойти со мной, дорогая? Теперь ты в безопасности, всё будет хорошо.
* * *
Лейтенант Бучинский не обрадовался, что его так поздно вызвали, но он всё равно не спал. Несмотря на то, что доктор продолжал выписывать ему разные лекарства, его бессонница продолжалась, и он снова зря провёл ночь в своём кресле. У него были слишком расплывчатые глаза, чтобы читать свой роман Тима Леббона, и он смотрел рекламный ролик о волшебной губке для уборки. Он надеялся, что это будет слишком скучно, и он заснёт, но теперь он действительно думал о покупке этой чёртовой вещи.
На краю столика зажужжал телефон. Идентификатор на экране ему сказал, что это полицейская станция.
«Может, это чрезвычайная ситуация?» - мрачно подумал он, но ему всё ещё не нравилось предположение, что он всегда на связи, даже если это и было правдой.
Но пропавшие девочки-подростки - это совсем другое дело. Он находил эти дела более насущными, даже если оказывалось, что большинство этих детей сбежали сами. Его сердце всегда разбивалось, когда он находил других. Иногда убийства, иногда самоубийства. У него было две дочери-подростка, и каждый раз, когда он видел сокрушительное горе на лицах родителей, он думал об Эрин и Трейси, и что-то холодное и тяжёлое сосредотачивалось в его груди и не исчезало в течение нескольких недель. Когда дело доходило до пропавших без вести девочек, он велел станции звонить ему в любое время, если у них будет должная информация.
Он поднял трубку.
Менее чем через час он вошёл на станцию с большим стаканом чёрного кофе, чтобы сделать своё предрассветное утро немного легче. Он подошёл к стойке, где офицер Таннер что-то печатала в компьютере.
– Доброе утро, лейтенант, - сказала она.
Он кивнул ей и стал ждать.
– Офис Уоллеса, - сказала она.
– Спасибо.
Он прошёл по коридору, кивая офицеру Роуэну, когда они проходили мимо друг друга. В это время ночи на станции было устрашающе тихо, за исключением бормотания пьяных в камере для временного содержания и бреда душевнобольных бродяг, которых время от времени притаскивали сюда. Флуоресцентные лампы гудели над головами, как жужжание насекомых, их бледный свет заставлял его веки сжиматься. Когда он добрался до третьей комнаты справа, он постучал в дверь, и Уоллес открыл её. Его глаза уставше смотрели на фоне крючковатого носа и седых усов. Они сказали друг другу «доброе утро», и Уоллес отошёл в сторону, и, войдя в комнату, Бучинский увидел симпатичную блондинку, сидящую на диване перед столом, её лицо всё ещё было розовым и мокрым от слёз. Одеяло было накинуто на её плечи, и её ноги были поджаты к груди. В её глазах было выражение, которое он видел много раз, но никак не мог привыкнуть к нему.
– Привет, - сказал он, протягивая свободную руку.
– Я лейтенант Фред Бучинский.
– Кайла Симмонс, - сказала она, пожимая ему руку.
Она была настолько больше, что полностью поглотила её руку. Уоллес откашлялся.
– Её мать уже в пути.
Бучинский сел на край стола и, положив руки на колени, наклонился вперёд. Он старался казаться расслабленным, чтобы девушка чувствовала себя комфортно.
– Мне сказали, что у тебя есть для меня некоторая информация по делу Лелэйн, - сказал он.
– Что ты знаешь, где она.